Владислав IV, Божией милостью, король Польский, великий князь Литовский, Русский, Прусский, Жмуйдский, Мазовецкий, Инфлянтский а также Шведский, Польский и Вандальский наследный король, избранный великий царь Московский, объявляем этим письмом нашим, кому то знать надлежит, что решив сие пред нами в Боге преподобный ксендз Ежи Тышкевич, епископ Мелонский, суффраган Виленьский, наместник Жмуйдский; вельможный пан Павел Сапега подканцлер В.Кн.Лит., староста Ошмяньский; преподобный ксендз Марцин Тризна, пробощ Троцкий, писарь и референдар В.Кн.Лит. – положили пред нами завещание, достойного памяти ясновельможного Леона Сапеги, воеводы Виленьского, великого гетмана В.Кн.Лит., Бржеского, Могилевского и пр. старосты с печатью и подписью его собственноручной; также с печатями и подписями рук приложивших печати, в порядке права общего исполненный; и переданная нам просьба, чтобы мы его нашей королевской властью подтвердив, в книги канцелярии нашей вписать приказали; слово в слово так:

Во имя Отца, и Сына, и Духа Святаго, Бога всемогущего во Святой Троице единого Аминь. Я, Леон Сапега, в-да Виленьский, великий гетман В.Кн.Лит., Бржеский, Могилевский и пр. староста, полагая, что в мире над смертью нет ничего вернее, а я, будучи в преклонном возрасте своем, каждый день, каждый час, полагаюсь и жду пока Господь Бог, душу мою от тела отделив, предстать прикажет пред судом своим справедливым и страшным, задумал в добром здравии и в полном сознании своем, этим завещанием последней волей моей домом своим распорядиться.

Наперво, исповедую щедрые и великие благодеяния Господа Бога Творца, что он мне, обезумевшему в юности моей, от истинной веры и пути спасения отвратиться не дал, заблудившемуся, как заблудшая овца, будучи в юности моей в школах Немецких еретических воспитанным, но добрый Господь и Спаситель мой, как добрый и истинный пастырь, не желая згубить грешного человека, по неиссякаемому милосердию и безграничной благости Своей Божией, просветив разум мой, к стаду Своему истинному церкви Своей истинной Римской привел и принял; посему заявляю перед Господом Богом моим, что в этой вере вселенской, Католической, Римской, которую мне Господь Бог Вседержитель по благодати Своей святой дал признать, сохранить и жизнь мою завершить, и эту веру в конце жизни моей признать, с тем смирением к Спасителю моему явиться хочу и жажду, чтобы Господь Бог мой, по безграничному милосердию Своему милостиво помочь изволил мне Своим Божественным Величеством и благочестиво прошу, желаю себе от Господа Бога моего и до конца этой милости и милосердия, чтобы с бренным миром в покаянии и сердечном раскаянии и таинствами церкви Святой Римско-католической остался и простился; дабы мой Господь Бог по милости своей грехи мои отпустил и причислил к Своим избранникам и в Царствие Небесное впустить решил; потомков моих прошу чтобы мне в этой нужде избавления по смерти моей помогли и спасли, душу мою молитвами, милостынями, как Господь Бог поведет их сердца, и как их готовность и любовь ко мне и их сила будет.

Особо о том прошу, абы мессы святые, как простые трикесимы, анверсарии и все, что церковь Святая Римско-Католическая для душ умерших людей совершать советует и велит, наиусерднейше чинили, совершали и исполняли; прошу обязать их должно вопреки родственной любви, чтобы тело мое грешное без всякой помпы светской и церемоний ненужных и без промедления как можно скорее погребено было в костеле Св. Михала, женского монастыря св. Клары в Вильне; чтобы на тело мое ни золота, ни серебра, ни шелка, не клали, бархатом не покрывали, а тканью черной; коней и носилки не украшали и не носили, потому что это вещи ненужные, которые людское тщеславие изобрело, но как можно скромнее и как можно быстрее; и сына моего старшего, его м-сти пана великого маршалка В.Кн.Лит., прошу и обязую, чтобы брата своего младшего пана Казимира, писаря В.Кн.Лит., любил и как младшему во всех делах и трудностях помощником был; для обид чтобы один другому причин и поводов не давали, и если кто захочет вас рассорить, сами в таких случаях (от которых сохрани Господь) терпите и умеряйте, не становясь причиной людского смеха и радости врагам: а вас, пан Казимеж, молю и увещеваю, чтобы королю, его мсти господину моему, а также Речи Посполитой, родине своей верно, добродетельно, милостиво и усердно служили; старшего брата своего, пана великого маршалка В.Кн.Лит., чтобы чтили, уважали, согласие и любовь между собою сохраняли – ссор, разладов, враждебности остерегались и поводов никому к тому не давали, слуг, чтобы хорошо, добродетельно берегли; льстецов остерегайтесь, потому как всякая лесть есть первая и величайшая язва и яд для молодых людей и первый шаг к погибели и ко всякому злу; в соседстве, чтобы с каждым соседом в покое жили, никому вреда и никакого зла не причиняли, в смирении, в мире и дружбе добрых, степенных людей, любили и заботились друг о друге, а плохого общества остерегались и оберегали себя от него, как от яда и чумы ; это завещание, это увещевание и эту заповедь мою отцовскую, вам оставляю, которые если слушать и тщательно соблюдать будете, хороших дней дождетесь и счастливо жить будете.

А желаю и хочу чтобы после смерти моей между поименованными сыновьями моими, ясновельможным его мсти, паном Яном Станиславом, Маршалком Великим В.Кн.Лит. и Казимежом Леоном писарем В.Кн.Лит. не было разладов в разделе имущества, добр после меня остающихся, приняв чтобы обе стороны не имели обид один к другому, так между онными имущество разделяю и назначаю, то есть: что его мсти пану маршалку, сыну моему старшему, уступил во владение и держание имения мои – Иказненьское со всем ему принадлежащим, в воеводствах Виленьском и Полоцком, в поветах Ошмянском и Браславском лежащие, и второе имение Рожаное, с фольварками Сидоровским, Ружано называемым, Полоньском и Лососной, Виторожем или Овищем, а также с Коссовом, с Альбой, с Меречощизной и с Бусячем, которых у панов Юндзилов и Тржецяков прикупил; со всеми фольварками, весями, подданными, со всеми к этим имениям приналежностями; на Ружане и на Коссове жилье и пользование того имения Рожаней и Коссова себе, до конца жизни своей оставив; тогда по смерти моей, эти имения упомянутые все, в удел сыну моему старшему, его мсти пану великому маршалку В.Кн.Лит. должны принадлежать; и, кроме того, этому его мсти пану Маршалку, сыну моему, в долю его мсти именья мои Зельва, Езёрница, Близна, Ивашковичи с приналежностями, Береза; к этому имению Горы Великие, замок и город Шишув, Горы Малые, имение Сельце, Яковлевиче, Бешеньковиче, веси со всеми их приналежностями; все это к доле моего старшего сына его мсти великого Маршалка В.Кн.Лит. должно принадлежать.

А в доле младшего сына пана Казимежа Леона Сапеги писаря В.Кн.Лит. – имение Здзенциол, имения Вязовец, Шидловице, Явор, Деревна, Довешоровиче с приналежностями их всеми; Цесержин, Бялыниче, Староселье с Кохановым, Кругла с частью в Друцке, Толочин, Черея, Почаевиче, Лукомль с Мелешковичами, Бешенковиче, он же Андринополе с Сенным и со всеми приналежностями этих поместий, к доле моего младшего сына моего пана Казимира Леона, писаря В.Кн.Лит. належать должно.

А поместье Семятыче, как до́бра материнские, Бацики, которые у панов Иржиковичей прикупил на вечность, и Чартаев, на который нет вечности, только сумма, что как вознаграждение за Езерницу, Ближную, которые его мсти пану маршалку назначил, выданную в долю младшего сына моего пана писаря, ему самому только належать должно.

А что касается Чарнобыля, на котором наперво, от покойного брата моего мсти пана Лукаша Сапеги, сумма записана 150 000 злотых, а потом у наследницы у княгини Ержины Горской на вечность получил, поэтому эти добра я не включаю в расчет этого раздела, но должны сыновья мои оба продав, долги мои за это выплатить; также мелкие фольварки, также имею сумму на фольварке Бусячах и веси Сокольце, за которые я пожизненно и сумму 5000 зл. слуге моему пану Станиславу Кошицу записал, тогда та весь Сокольце, после смерти Кошица, кроме суммы в 5000 зл., будет принадлежать пану маршалку, к дому большому назначаю.

А так как решил к монастырю женскому Св. Михала пробоща и нескольких священников фундовать мирских, чтобы не монахи, а мирские священники с пробощем богослужение у Св. Михала проводили, если это у отца святого получу, на это фундовать хочу и фундую фольварки мои два Здзитов старый и Черников, которые сейчас держит в залоге в 5000 коп, пан Флориан Сапега, староста Усвятский, это выкупив и освободив назначаю этих священников и фундую их.

Что же касается добр моих движимых, наперво золота, драгоценностей, жемчугов, этих и после покойной дочери моей, княгини Радзивилл, пани Троцкой, которые я отдал пану маршалку, когда он женился на первой ныне покойной пани жене своей, дал много, так что теперь мало что осталось; и то мог ей многое за жизнь свою раздать; а если что немного осталось, то пану Казимержу принадлежать должно; также обои, гобелены, тоже пану Казимержу, потому что его мость пан маршалок, милостью божьей, имеет их в избытке; всякое прочее добро и серебро столовое и piwnicze, то поровну разделить должно; а другое движимое имущество, как стада, скот, пистоли и пушки, которые найдутся то при имуществе каждому принадлежать должны; библиотека Ружаньская, и где бы ни были мои книги, стараниями моими подготовленные, то в равных частях должны пойти.

Внуку моему Миколаю Сапеже, старосте Вилкийскому, старосте Мсциславскому, сыну покойного Кшиштофа Сапеги, старосты Мсциславского, оставляю имения свои в воеводстве Мсциславском – Кошув и Пацкув; что я оставил себе пока жив; и после кончины моей тут же должно быть ему передано; кроме веси и пущи Дрыбиньской, которые, отделившись от Коши и Пацкова, к Горам примыкают, их присоединил; а эти веси Дрыбинские у Гор остаться должны.

А так как его мсти пану маршалку дал дом каменный в Вильно на ул. Свенто-Духской, который купил у пана Сесицкого, то дом этот назначаю сыну моему Казимержу, писарю В.Кн.Лит., право предоставленное на тот дом чтобы пан маршалок отрекся, а признал его мсти пану писарю В.Кн.Лит., потому как вместо даю его мсти пану маршалку дом большой, за большие деньги мои построенный, на той же улице Свенто-Духской; к которому дому Снипишки, весь за Вильей со всеми ее приналежностями принадлежит ему; а на это место, в связи с большими расходами, которые он наложил на этот дом мой, записываю сад, что за монастырем Бернардинским, против мельниц, у меня купленный, со всем что в нем есть, пану Казимиржу, сыну моему; кроме того, дом Любельский, который мне достался от покойного пана Лукаша Сапеже; также и двор Варшавский, как те два двора сами по себе, тому же пану Казимиру сыну моему записываю.

И что приобрёл несколько фольварков мелких, которые среди имущества в раздел не вношу, также и суммы на некоторых фольварках мелких, то эти фольварки и суммы оставляю в свободном владении своем.

Записал мне также был покойный пан Миколай Фронцкевич Радзиминьский староста Лидский, племянник мой, опеку о пани жене, детях и имуществах своих, но очень затрудненных, потому что должен был я брата покойного родного, Яна Фронцкевича, хорунжего Лидзкого, примирить, который причинял большие обиды и вред, не только в разделе имения, но и в имуществе движимом, которых я должен был объединить с некоторым имуществом, в награду за эти убытки, что-то уступить, как Березовцы и другие: так и пан Бржостовский переводил был на покойного 120 000 зл. и поклялся; и примиряя, должен был некоторые имения заложить [zawodzić]; поэтому пани жене своей записал был сумму 80 000 злотых на имениях; но так как эти имения уступить должен братьям своим – покойному пану судье и пану хорунжему Лидзкому, и сверх того 24 000 злотых завещанием записал nawszyść [?]; которая хорошего воспитания на таком маленьком поместье иметь не могла, по просьбе ее м-сти и старшего сына покойного пана Дадзибога, вынуждена была на воспитание ей Березов освободив у пани хорунжиной уступить; а в том пан Дадзибог, имея дарованные ему годы, а также все имения, дела братьев и сестер своих, по опеке и защите мне и сыну моему младшему пану Казимержу Леону, писарю В.Кн.Лит. записал, позволив нам и сестре своей, если Господь Бог дал выйти замуж, также свадебное [wyprawa] и приданое [posag] дать, что и король его м-сть пан наш милостивый по просьбе подтвердить изволил.

Фундация в Вильне костела Св. Михала и монастыря монахинь ордена Св. Клары, при том же костеле, на который я фундовал и передал имения свои отчинные и купленные названные Лепель и Бела в воеводстве Полоцком лежащие, а в воеводстве Виленском – Киены, на вечные времена; и на поместья Околовское, Полубочки и Кишкуловы, хотя права бессрочного [wieczystego] я не имею, то суммы коп 3000 литовских на этот монастырь женский Св. Михала записываю с тем, чтобы с этих имений доход, ни начто другое, только на заботы о нуждах панянок монахинь этого монастыря обращен и выдан должен быть; которые за душу мою, предков и потомков моих Господа Бога просить, гнев его Божеский молитвами умолять должны.

Также костел и коллегиум отцов Иезуитов, которым фундовал в Бржесте, дал на это имение свое Деревно, которое я у панов Цивиньских купил; к тому, что я дал сумму на фольварк Пониквы в воеводжстве Бржеском заложенный его мость паном Подласким Немира, то фундация в целости оставаться должна.

Монастырь отцов Кармелитов в Бялыничах, на который фундовал несколько весей, с землями в них и с фольварком, что пан Садовский еще пожизненно держит, согласно описанию и ограничениям фундации моей.

Также церковь каменная Св. Троицы в Черее, где тела родителей и предков моих почивают, и монастырь Греческий, при той же церкви монахов св. Василия. Костел в Рожане Святой Троицы и Св. Апостолов Петра и Павла, на которые фундовал фольварк Пршевлока и весь Острув, к фольварку тому принадлежат волок 40 и что-то заселенное, что купил у покойного славной памяти Романа Воловича старосты Рогачевского.

В Коссове тоже на костел Св. Креста дал на вечные времена весь Сторожевиче, с мельницей и прудом в местечке садовников и предмещан домов 12, с садами их для всяких услуг костельных; а на фольварк плебану на околице волок четыре и плац для плебании, дом, сады и гумно; плац на госпиталь напротив костела как есть измерян.

А так как начал костела два строить и уже стены возведены, одна в Семятычах, а другая в Слониме, прошу сыновей моих, чтобы младший в Семятычах, а его мость пан Маршалок в Слониме эти церкви достроили.

Русские церкви в поместьях моих фундованых, фундацию также которых в этом завещании упомянул, как и другие всякие, которые еще при жизни своей фундовал, в честь и славу Господа Бога всемогущего, единой Святой Троицы посвятил, хочу, чтобы всегда вечно и нерушимо оставались и держали под властью их мсти епископов Греческих, согласно фундаций моих назначенных; а именно, его мсти отца митрополита Киевского, Галицкого всея Руси; его мсти отца архиепископа Потоцкого; его мсти отца епископа Луцкого и Пинского, нынешних, потом будущих.

И если бы кто из потомков моих или иных преемников посмел отважиться на эти мои фундации, данные на монастыри, костелы, церкви веры греческой в Унии будучих, так как я фундовал все церкви, – отменять, наследовать и мою волю нарушить, тот каждый пусть будет проклят, здесь, на этом свете и в грядущем веке, и пусть у него Господь Бог отнимет всякую душу и тело, здесь, на этом свете и в грядущем веке избавление и вечный покой; и такого каждого вызову перед страшным судом Божьим, ибо если кто-нибудь смертному человеку завещано, то что мне было вольно было учинить, не может никто отнять у смертного человека; тем более не позволено никому брать то, что я искупив грехи свои и приобретя себе Царствие Небесное в честь и славу Бога Всемогущего, в Троице Св. единному, на костелы, церкви в Униею с Римской церковью входящие – отдаю, дарствую и записываю; ибо я волен своим имуществом распоряжаться и делать то, что хочу и что мне нравится; и никто, как при жизни моей bronić не может, так по смерти отнять и отменить, и воли моей порушить не может.

Ризы и антепедиумы, которые после меня найдены будут, должны быть отправлены в женский монастырь св. Михала; также к церквам в имениях моих фундованых, где это убранство требовалось, на усмотерние сыновей моих отдаю.

Долги мои, которые я волей [своей] учинил, после возложения на меня Его Королевской М-стью гетманства великого, задолжав – содержа и увольняя со службы войско Е. К. Мости и Р. Пос-тей; своими собственными деньгами, до тех пор, и они записаны в реестре, если бы сам не cмог заплатить их при жизни своей, прошу и обязую сынов моих, г-на Маршала и г-на Казимира, чтобы они из тех же доходов поместий, по мне оставшихся, уплатили, не возлагали на душу мою.

И так как я поручал иногда документы мои своим слугам на доставку денег, и когда я платил через слуг своих свои долги, а документов за долг кому данных не мог взыскать, обо всех честь хорошо храню, но если показал мои каките-либо обязательства, кроме тех долгов, которые я в реестре рукой своей написал, то долг этот сомнительный и неверный; о каких документах или обязательствах моих должны знать слуги мои – пан Разили[?] Быховец, пан Андржей Афаносович войский и писарь Слонимский, пан Александр Тур, пан Юзеф Ельский, пан Александр Почоповский, пан Ждань Микитынич, пан Закршевский – через руки которых доверял документы свои, потому что большинство из них с ведома и через их руки документы мои уходили, – их прошу и обязую, особенно у пана Афаносовича, у пана Ждана и у Закршевского, им я доверил больше всех документов и у них должно быть больше всех, чтобы потомки мои долгов оплаченных второй раз не платили, а все остальные долги мои настоящие, чтобы потомки мои платили, которые в особом реестре рукой моей подписаны, а другие обязательства, документы веса иметь не должны; и их мсти панов судей, всех судов и уряду прошу, чтобы все обязательства, которые в реестре моем рукой моей не подписаны, веса никакого не имели.

Уволить слуг, если я сам особой грамотой или реестром отметил, что бы кому дать надлежит, чего если не учинил, сынам своим, пану маршалку и пану Казимержу поручаю, чтобы они, по заслугам каждого и разумения своему слуг и челядь мою хорошо уволили; слуг моих прошу, чтобы по кончине моей тело мое грешное не задерживали, с трупом моим чудес не чинили, jakoż dzierżę o baczeniu ich że tego nieuczynią, и потомков моих беспокоить не будут, потому что при жизни своей чинил некоторым добро и награждал службу их; должны они тем довольствоваться, и по смерти моей потомков моих не беспокоить.

Которое завещание последней воли рукой своей подписуя; печатью своей запечатавши; для пущей веры и силы просил панов: Е.В. Миколая Сапегу на Дубне воеводу Новогрудского; Е.В. пана Павла Сапегу на Ольшанах, подканцлера В.Кн.Лит., Ошмянского, Гомельского старосту и В-го его мсти пана Миколая Тризну, кухмистра В.Кн.Лит., что их м-сти на просьбу мою чинить, рукой своей подписать и печати приложить изволили.

Исполнено в Варшаве в году 1632 месяце июле дня 14. В этом завещании печатей четыре и подписи рук такими словами: Леон Сапега, воевода Виленьский, гетман В. В.Кн.Лит., Бржеский, Могилевский администратор, это завещание воли моей своей рукой подписываю.

Николай Сапега, в-да Новогродский, это завещание подписал. Миколай Тризна кухмистр В.Кн.Лит. к этому завещанию своя рука.

Кто это завещание видит, должен быть уверен, малейших сомнений своих не имея, во всех пунктах, оговорках, абзацах, – властью нашей королевской утверждаем и во всей силе навеки оставляем. Писан в Вильне, году 1633, м-це Июле 9-го дня.А въ том екстракту печать Его Королевской Милости канцеляріи большой прициснули, а подпись руки Его Королевской Милости тыми словы: Владислав король. Марцин Довойна референдарий и писарь В.Кн.Лит.