Опубликовано: Гродн.епарх.вѣд. №42, 1901 год.

ГЛАВА ХХІV.
Кончина митрополита Іосифа

23-го ноября 1868 г., въ 12 ч. 35 м. дня, большой колоколъ Свято-Духова монастыря возвѣстилъ жителямъ г. Вильны о кончинѣ преосв. Іосифа, на 70 году его жизни. 24-го ноября тѣло почившаго положено было въ гробъ и, по совершеніи панихиды, перенесено въ крестовую церковь. 25-го числа преосв. Антоній, архіеп. Минскій, проживавшій на покоѣ въ Пожайскомъ монастырѣ, совершилъ торжественный выносъ тѣла изъ крестовой церкви въ каѳедральный Свято-Николаевскій соборъ. Затѣмъ прибыли въ г. Вильну (кромѣ преосв. Іосифа, епископа Ковенскаго, находившагося въ г. Вильнѣ въ моментъ кончины) также Игнатій, еп. Брестскій, Михаилъ, бывшій архіепископъ Минскій (проживавшій въ м. Жировицахъ на покоѣ); 27-го ноября прибылъ также изъ С.-Петербурга присутствовавшій въ Св. Сѵнодѣ преосв. Макарій, архіепископъ Харьковскій, а также преосв. Александръ, епископъ Минскій; въ день погребенія прибылъ изъ С.-Петербурга оберъ-прокуроръ Св. Сѵнода графъ Д.А. Толстой.

Во все время пребыванія останковъ митрополита въ соборѣ совершались архіерейскія служенія и панихиды; и днемъ, и ночью читалось надъ гробомъ св. евангеліе. 24 и 27 ноября пѣли панихиду воспитанницы епархіальнаго женскаго училища и хоръ Маріинскаго женскаго монастыря. Погребеніе совершилъ, по порученію Св. Сѵнода, преосв. Макарій, архіепископъ Харьковскій ⁴⁰⁶⁾. Въ совершеніи литургіи принимали участіе, кромѣ преосв. Макарія, еще преосв. Александръ, епископъ Минскій, и преосв. Іосифъ, епископъ Ковенскій, викарій Литовской епархіи; присутствовали — оберъ-прокуроръ Св. Сѵнода графъ Д.А. Толстой, начальникъ края А.Л. Потаповъ, начальствующія и служащія лица, равно воспитанники всѣхъ христіанскихъ учебныхъ заведеній г. Вильни и пр. Преосв. Макарій произнесъ при этомъ слово, въ которомъ изобразилъ пастырское служеніе митр. Іосифа, его заслуги передъ Богомъ, церковью и отечествомъ въ дѣлѣ возвращенія литовской паствы къ праотеческой вѣрѣ, къ духовному общенію съ единою, соборною и апостольскою церковію — и указалъ, что преемники его служенія и вся православная паства должны принять отъ него завѣтъ, выраженный въ словахъ апостола: «бодрствуйте, стойте въ вѣрѣ, мужайтеся, укрѣпляйтеся духомъ»... и хранить этотъ завѣтъ неизмѣнно... Послѣ литургіи началось отпѣваніе, совершенное 6-тью архіереями, 4-мя архимандритами и множествомъ лицъ какъ городского, такъ и сельскаго духовенства... Несмотря на семидневное пребываніе останковъ покойнаго подъ вліяніемъ разнообразныхъ температурь, въ теплыхъ покояхъ архіерейскаго дома, въ прохладной домовой церкви и въ соборѣ, — тѣло нисколько не подверглось вліянію разлагающей стихіи: спокойный ликъ архипастыря казался какъ бы уснувшимъ.. При выносѣ, тѣла изъ собора погребальное шествіе по особому церемоніалу направилось къ Свято-Духовскому монастырю... «Соборная площадь. Улица, ведущая къ Свято-Духову монастырю. Все это пространство занято народомъ. Небо мрачно. Буря. Холодный вѣтеръ мечетъ пескомъ и снѣгомъ; сонмъ духовенства со святыми иконами близится къ монастырю; за духовенствомъ, окруженный хоругвями, подъ краснымъ балдахиномъ, медленно слѣдуетъ гробъ святителя, за нимъ — масса народа съ обнаженными головами. Со всѣхъ церквей раздается звонъ колоколовъ. Хоругви наклоняются отъ вѣтра, вьются и трепещутъ; но сквозь эту бурю, среди безчисленнаго народа, дорогой для Россіи гробъ идетъ твердо, вѣрно, шагъ за шагомъ, идетъ туда, къ тому мѣсту, заранѣе святителемъ уготованному, гдѣ почіютъ великіе мученики Литвы, слишкомъ 500 лѣтъ тому назадъ пострадавшіе здѣсь за вѣру православную. И чѣмъ ближе великій усопшій къ мѣсту послѣдняго своего убѣжища, тѣмъ буря сильнѣе и яростнѣе. Но онъ пришелъ туда, гдѣ быть ему предназначалось, и подъ нетлѣнными мощами святыхъ мучениковъ нашелъ себѣ вѣчное успокоеніе...

Не есть ли это послѣднее шествіе архипастыря — подобіе его жизни, его великаго подвига? Мысль перенеслась къ минувшему, и въ этомъ шествіи воочію изобразился тотъ подвигъ, коему всецѣло была посвящена жизнь почившаго святителя»... ⁴⁰⁷⁾

Обширная соборная площадь была занята народомъ. Тутъ стояли, въ благоговѣйномъ ожиданіи, христіане и іудеи. Войска въ парадѣ, высоко поднимающіяся городскія знамена, священныя хоругви и иконы, гробъ, несомый архимандритами и іереями, съ возвышающимся надъ нимъ балдахиномъ, многочисленный соборъ духовенства, пѣніе пѣвчихъ, гулъ колоколовъ со всѣхъ церквей г. Вильны, — все зто представляло зрѣлище глубоко трогательное и торжественное. Несмотря на огромное стеченіе разновѣрной и разноплеменной публики, процессія совершалась въ величайшемъ порядкѣ и съ полною благоговѣйностью.

По внесеніи гроба въ церковь Свято-Духовскаго монастыря была совершена литія; викарій Литовской епархіи, преосв. Іосифъ, еп. Ковенскій, произнесъ послѣднее прощальное слово почившему святителю. Гробъ былъ внесенъ въ пещерную церковь и здѣсь опущенъ въ небольшой каменный склепъ, подъ гробницей, въ которой почиваютъ мощи трехъ Виленскихъ мучениковъ: Антонія, Іоанна и Евстаѳія. На томъ мѣстѣ, гдѣ поставленъ гробъ, положена чугунная доска съ надписью: «Помяни, Господи, во царствіи Твоемъ раба Твоего, святителя Іосифа. Святые Виленскіе мученики, Антоніе, Іоанне и Евстаѳіе, молите Бога о мнѣ. 1850 г.». (Доска эта приготовлена по распоряженію митрополита еще въ 1850 г.).

8 апрѣля 1890 г. надъ могилою Іосифа былъ поставленъ, по почину Виленскаго Свято-Духовскаго братства, кипарисовый крестъ съ писаннымъ масляными красками изображеніемъ, по обѣимъ сторонамъ его, распятія Спасителя. Внизу, у подножія распятія, съ одной стороны креста — поясное изображеніе митрополита Іосифа, въ архіерейскомъ облаченіи, а съ другой — изображеніе трехъ Виленскихъ мучениковъ.

Святѣйшій Сѵнодъ (съ Высочайшаго соизволенія 2 марта 1870 г.) постановилъ, въ воспоминаніе о незабвенныхъ заслугахъ митрополита на пользу православной церкви и отечеству, въ день его кончины (23 ноября) совершать во всѣхъ церквахъ Сѣверо-Западнаго и Юго-Западнаго края заупокойныя о немъ слѵженія ⁴⁰⁸⁾.

* * *

Полная характеристика митрополита Іосифа какъ историческаго дѣятеля, какъ іерарха и какъ человѣка, равно какъ его частная и домашняя жизнь, весьма подробно изложены въ прекрасной монографіи Г.И. Кипріановича ⁴⁰⁹⁾. Здѣсь мы попытаемся лишь выяснить то значеніе, которое дѣятельность митрополита имѣла въ исторіи Литвы и Западной Руси вообще.

Іосифъ (Сѣмашко)

Въ исторіи западной окраины преосв. Іосифъ является однимъ изъ величайшихъ историческихъ дѣятелей, которые только являлись на этой «западной» (забытой) окраинѣ. Вся его дѣятельность отъ начала и до конца была посвящена, одной неизмѣнной цѣли — возсединенію съ православною церковью уніатовъ, нѣкогда лестью, коварствомъ и насиліемъ отторгнутыхъ въ унію и латинство; затѣмъ во вторую половину дѣятельности — на утвержденіе православія и русской народности въ краѣ. Митрополитъ, будучи по происхожденію настоящимъ западноруссомъ, получилъ польско-уніатское воспитаніе; повидимому, обстоятельства складывались такимъ образомъ, что изъ него долженъ былъ выйти обыкновенный уніатскій іерархъ, быть можетъ, даже митрополитъ уніатскихъ церквей, который всю свою огромную волю, энергію и незаурядную цѣльность характера долженъ бы былъ употребить на утвержденіе уніи и латинства въ Западномъ краѣ...

На дѣлѣ вышло совсѣмъ противоположное. Близкое, непосредственное соприкосновеніе съ малороссійскою народною массою, бытомъ, пѣснями, преданіями малороссовъ, выработали въ немъ западно-русское направленіе ума; происхожденіе же его изъ малороссійскаго корня придало ему чисто малороссійскую настойчивость и твердость характера. Затѣмъ ни воспитаніе въ польской гимназіи, ни главная семинарія, ни служба въ римско-католической коллегіи, среди полонизованныхъ уніатскихъ іерарховъ, не могли поколебать этотъ чисто-русскій складъ ума и его твердое, неизмѣнное тяготѣніе въ сторону восточной церкви и русской народности...

Для того, чтобы оцѣнить великость подвига, совершеннаго митрополитомъ, не слѣдуетъ упускать изъ виду историческія условія, въ которыхъ находилась уніатская церковь въ Россіи въ первой четверти XIX столѣтія. Значительная часть греко-уніатовъ совратилась въ латинство: уніатскіе іерархи (какъ Іосафатъ Булгакъ, Левъ Яворовскій), получившіе латинское воспитаніе, тяготѣли къ латинству. Базиліане (которыхъ ¾ состояло изъ лицъ польской національности) монополизировали въ своихъ рукахъ духовное образованіе и всѣми силами старались держать бѣлое духовенство въ невѣжествѣ и угнетеніи ..

Выше (въ гл. V и VI) мы видѣли, какъ, въ сущности, скромны были требованія «тріумвировъ» Брестскаго капитула: они требовали возвращенія отъ базиліанъ — Жировицкаго монастыря для устройства въ немъ семинаріи и Тороканскаго монастыря — для устройства въ немъ пріюта для образованія священническихъ дочерей. Затѣмъ надежды на «секуляризацію» прочихъ монастырей, образовавшихся изъ захваченныхъ базиліанами приходовъ, самому капитулу казались весьма проблематичными...

Таковъ былъ «maximum» всѣхъ вожделѣній Брестскаго капитула. Митрополитъ Іосифъ, пріобрѣтя довѣріе и полный авторитетъ въ глазахъ правительства и сдѣлавшись извѣстнымъ Императору Николаю, сразу доставилъ бѣлому уніатскому духовенству Жировицкій монастырь, въ которомъ и устроилъ семинарію для образованія дѣтей бѣлаго уніатскаго духовенства...

Дѣятельность митрополита Іосифа въ 1883-1837 г. (по преобразованію уніатской церкви) графъ Д.А. Толстой называетъ «изумительною». Епархіи Литовская и Бѣлорусская «какъ бы переродились подъ неотразимымъ вліяніемъ митрополита Іосифа, за всѣмъ зорко слѣдившаго, неотступно настаивавшаго и проницательно предусматривавшаго и отстранявшаго все, что сколько нибудь могло препятствовать осуществленію святого дѣла».. Полоцкій уніатскій соборъ 12 февраля 1839 г. и совершившееся возсоединеніе являются достойнымъ завершеніемъ этого (перваго) періода дѣятельности митрополита Іосифа.

Во второй періодъ (обнимающій собою 29 лѣтъ) дѣятельность великаго іерарха была не менѣе плодотворна. Онъ старается устроить новую епархію; укрѣпить въ ней преданность восточной церкви, утвердить въ ней восточные обряды и понемногу, исподоволь, сблизить, а затѣмъ и вполнѣ, слить съ православною каѳолическою церковью. Пресвитеръ Извѣковъ, подчеркивая отдѣльные случаи нестроенія въ новой епархіи Литовской, за мелочами совершенно упускаетъ изъ виду самую суть дѣла, совершеннаго митрополитомъ Іосифомъ.. Умышленно игнорируя великую важность, съ точки зрѣнія интересовъ государственныхъ, общерусскихъ, возсоединеніе уніатовъ, онъ находить, что возсоединеніе было совершено неумѣло, неуспѣшно, насильственно... Но отчего авторъ «Историческаго очерка состоянія Литовской епархіи» не задастъ себѣ вопроса о томъ: что бы было съ Западнымъ краемъ, если-бъ не было приснопамятной дѣятельности митрополита Іосифа!.. Вѣдь въ теченіе всего XIX столѣтія и вплоть до 1863 г. Литва и Бѣлоруссія находились, можно сказать, въ польскихъ рукахъ. Всѣ гражданскія должности (до канцеляріи генералъ-губернатора включительно) были замѣщены поляками: всѣ народныя школы были польскими, и латинская пропаганда свирѣпствовала во всемъ Западномъ краѣ... Если Западный край не полонизованъ, если успѣхи римско-католической церкви пріостановились, и дѣятельность ея приняла изъ наступательнаго оборонительный характеръ; если уніатскія церкви потеряли свой латинскій обликъ, а недавніе греко-уніаты сдѣлались истыми православными, — то этимъ нашъ край всецѣло обязанъ митрополиту Іосифу...

Въ заключеніе позволяемъ себѣ отмѣтить еще одну сторону дѣятельности митрополита, а именно — что онъ былъ великій русскій патріотъ, который свою дѣятельность, всю свою энергію направлялъ на утвержденіе русскихъ началъ, русской государственности въ краѣ... Благодаря ему, въ уніатскихъ церквахъ уже съ начала 1837 г. метрическія книги и церковное дѣлопроизводство ведутся на языкѣ русскомъ. Литовская семинарія, устроенная митрополитомъ Іосифомъ въ 1828 г., также получила чисто-русское устройство, съ русскимъ языкомъ преподаванія. И въ 1830-31 г., и во время послѣдняго возстанія 1868-64 г. митрополитъ Іосифъ всегда твердо стоялъ на сторонѣ русской государственной власти; православное духовенство Литовской епархіи, руководимое своимъ мудрымъ архипастыремъ, также проявило великій патріотизмъ: уклонялось всячески отъ содѣйствія мятежникамъ, терпѣло убытки и разоренія отъ польскихъ бандъ, въ иныхъ случаяхъ побои и истязанія, и даже кровью своею запечатлѣло свою преданность русскому государству и русскимъ началамъ въ краѣ... Такое настроеніе западнорусскаго духовенства является прямымъ послѣдствіемъ того вліянія, которое имѣлъ на него митрополитъ Іосифъ...

Да будетъ же вѣчная память великому іерарху западно-русской земли!

Е. Орловскій.