[Betzalel Yaffa]

Его вторым внуком был Арих Лейб Яффа, который, как и его старший брат, был активен в рядах Ховевей-Сион в диаспоре ^[15] и в своей замечательной работе по строительству и заселению Земли Обетованной после своего приезда туда. Он также был одним из первых строителей города Тель-Авив и участвовал в расширении его границ. Улица в этом городе названа его именем.

[Aryeh Leib Yaffa]

Его вторым внуком был Арих Лейб Яффа, который, как и его старший брат, был активен в рядах Ховевей-Сион в диаспоре. Кроме того, он был известным поэтом и певцом. После того, как он совершил алию, то посвятил себя, как известно, работе в Керен ха-Йесод [Keren Hayesod] и возглавил его руководящий комитет.

В этой роли он часто путешествовал по миру и был очень успешным. В одном из своих визитов в Польшу он был принят в Лодзи уроженцем Ружан Моше Лимон ^[16], который переехал в этот город и возглавил здесь сионистский комитет. Он приветствовал гостя в этом качестве. Он сказал, среди прочего: «Я помню, как уроженцы моего города Ружаны расставались с вашим дедом Рабби Мордехайем Гимпелем Яффа с плачем и радостью. С плачем — потому что им было трудно расстаться со своим самым любимым раввином и с радостью — за то, что их раввин и учитель заслужил совершить алию в Страну Израиля, утеху его души. С большим восторгом люди распрягли лошадей, впряглись сами и отвезли его в соседнюю деревню. Теперь я сам имею честь, как уроженец Ружан, приветствовать его внука, поскольку он освещает вопросы поселения среди диаспоры».

После того, как я совершил алию на Землю Обетованную в качестве студента Еврейского университета в Иерусалиме, то отправился навестить Ариэ Лейба Яффа в его офис в Керен-ГаЕсод. Он приветствовал меня очень сердечно, как уроженца города, в котором его дед служил в раввинате на протяжении десятилетий.

До сего дня я вижу перед собой его благородный образ, сидящим у его рабочего стола, который был украшен его личностью, из которой исходила благодать. В то время я не мог себе представить, что он встретит свою смерть во время работы в этом учреждении во время Войны за независимость, когда мина, помещенная под национальные учреждения в Иерусалиме, взорвется.

Автор: Meir Sokolowski

{40}

Рабби Шабтай Валлах

После того, как Рабби Меир Гимпель покинул Ружаны, было созвано собрание, и жители города выбрали своим новым раввином Рабби Шабтая Валлаха. В «Гамелиц» 1888 (188), Реб Й. З. Фридман рассказывает следующее об этом собрании:

«Назначение Рабби Мордехая Валлаха в качестве раввина Ружан. Ружаны (Гродненский район), 19 августа - после того, как Рабби Меир Гимпель покинул наш город (как я сообщал в номере 173 «Гамелиц»), наши горожане созвали собрание. Все они сошлись вместе в синагогу, чтобы посоветоваться, кого выбрать раввином и учителем праведности вместо Рабби Меира Гимпеля. Все, молодые и старые, богатые и бедные, каждый мог высказаться. После нескольких часов обсуждений все единодушно согласились выбрать уроженца своего города, Гаона Рабби Шабтай Валлаха, быть их раввином. После своего решения они пошли приветствовать своего раввина с большой пышностью и восторгом. Все жители города, от молодого до старого, вышли из дома раввина и с криками, торжеством и песнями несли своего учителя и раввина на своих плечах под пологом. Издали слышались звуки толпы, поющей знаменитый гимн: «Мы будем полагаться на вас в каждом вопросе закона!» [We will depend on you for every legal matter!] Они прошли таким образом в Дом Б-га, где приняли его с большими почестями, с огнями и музыкальными инструментами, и провели его на особое место рядом со Священным ковчегом.

Кто бы мог подумать, что жители нашего города, насчитывающие более 2000 семей (и пусть продолжают умножаться), в том числе торговцы, богатые люди, главы домовладений, торговцы и фабричные рабочие, разделенные на фракции и организации, соберутся вместе как один человек, когда пришло время сделать что-то хорошее и полезное, посоветуются в любви и братстве и решат дело положительно, с миром и удовлетворением. В этом вопросе жители нашего города могут служить достойным и приятным примером для многих других».

Рабби Шабтай Валлах ^[17], глава раввинского суда Ружан, родился в 5611 (1851) году у своего отца, Цадика Рабби Авраама Яакова. Семейные корни были из Германии, и из семьи вышло несколько человек, известных в мире Торы и иудаизма. Рабби Шабтай был известен своей одаренностью уже в юности.

{41}

Он женился на дочери знатного ружанского горожанина, Рабби Йомтова Липмана Эпштейна из семьи мучеников Ружан, и он изучал Тору там 22 года. Он не хотел принимать иго раввината. Он зарабатывал себе на жизнь магазином, который держала его жена. В 5648 (1888) году, когда Рабби Мордехай Гимпель Яффа отправился в Страну Израиля, после собрания горожан и с рекомендацией вышеупомянутого предшественника раввина, Рабби Шабтай Валлах согласился стать раввином и главой раввинского суда Ружан.

После его смерти зять Рабби Залман Вейсс унаследовал раввинское место. До этого он много лет служил раввинским судьей в общине. После смерти Рабби Залмана Вайса, благословенной памяти, возник спор о раввинском месте, и это продолжалось долгое время. Несколько раввинов хотели быть избранными в качестве раввина Ружан, но мнения в городе разделились.

[Rabbi Ziskind Richtschreiber]

Рабби Зискинд Рихтшрейбер был выдающимся в Торе, подобно всем великим. Он также имел хорошую родословную, как потомок Рабби Йомтова Липмана Геллера, автора «Тосафот Йомтов», святой, благословенной памяти.

Когда он еще был молод, то был принят в качестве раввина и главы раввинского суда в Людомире, Волынь, по особой рекомендации главы раввинов Рабби Хаима ХаЛеви Соловейчика, главы раввинского суда Бреста Литовского.

В году 5675 (1915), первом году первой мировой войны, когда Людомир был завоеван Австрией, Рабби Зисканд был вынужден переехать в Лысков из-за невзгод войны. Его тесть Рабби Йомтов Липманн ранее служил раввином этого города.

В 5676 (1916) году люди в Павлово, что под Ружанами пригласили его стать раввином их общины. Несмотря на то, что такой маленький раввинат не соответствовал его достоинству и величию его способностей, Рабби Зисканд согласился прийти и оставался с ними в течение 15 лет.

Рабби Зисканд умер 14-го Теве, 5691 (1931) года, и был похоронен на ружанском кладбище рядом с могилой прежнего Рабби Шабтай Валлаха. Его два зятя, Рабби Арье Лейб Мейерсон, раввин Лысково и Рабби Элиезер Гаркави, раввин Порозово, восхваляли его, как и Рабби Абба Святицки из Косово и Рабби Залман Вейс, раввин Ружан.

«Imrei Noam» Рабби Рихтшрейбера известен в мире Торы. Эта работа, в основном, книга возвышенной экзегетики. Из его многочисленных сочинений в Галахе и Аггаде, которые остались в рукописной форме, мы можем указать драгоценную книгу, в которой объясняются все трудные отрывки в работе Маймонида «Мигдал Оз».

В мире Торы известно эссе Рабби Рихтшрейбера «Imrei Noam», которое в значительной степени является достойной экзегетической книгой. Из его многочисленных галахических и агадических работ, которые он оставил в своем наследии, следует отметить его драгоценную книгу, в которой Маймонид объясняет все тяжелые места в работе «Мигдал Оз».

(Из книги «Тридцать три истории»)

[Чтобы читатель понял... Иудеям запрещено носить ткань, представляющую собой переплетение волкон льна и шерсти, такая ткань называется «шаатнез» (שַׁעַטְנֵז‏‎)]

Мы живем в эпоху энциклопедий. Есть люди, которые считают, что энциклопедия может определить сущность чего-либо, без каких-либо сомнений. Однако я считаю, что даже лучшие энциклопедии не соответствуют своему назначению. Кто виноват? Конечно, издатели. Они верят, что именно ученые, эксперты, немецкие профессора или врачи, по крайней мере, готовы работать в составлении энциклопедии.

{42}

По мне, это не так. Например, если дело передать писателям романов и рассказов, только тогда у нас будут энциклопедии, достойные их имени.

Мне достаточно одного примера, из которого мы можем сделать вывод обо всем остальном.

Например, вы хотите узнать о городе Ружаны. Вы открываете раздел Р энциклопедии, ищите запись о Ружанах на странице и находите «Ружаны - Гродненская губерния, Слонимский область... По данным переписи 1847 года, еврейское население составляло 1556 человек. У него была Талмуд-Тора (1910) ».

Теперь мы посмотрим статью о Пружанах: «Пружаны — Гродненская губерния, Гродненская область. Согласно переписи 1847 года, еврейское население составляло 2580 человек. У него была Талмуд-Тора (1910) ».

Согласно энциклопедии, в чем разница между Ружанами и Пружанами?

Ни в чем.

Что такое Ружаны?

Ништо.

Теперь я скажу вам, что такое Ружаны — особенно в момент, близкий ко времени переписи, — десять лет до или десять лет после.

Вы должны знать, что мой отец, благословенной памяти, был уроженцем Ружан ^[19]. Кто был моим отцом и как он зарабатывал себе на жизнь? Какая разница! Главное, что он был искренним богобоязненным евреем, который соблюдал заповеди. Его деловые отношения связывали его с Ригой. То есть он зарабатывал деньги в Риге и переводил в Ружаны. Там в Ружанах у него был дом; там у него было место в Бейс-Мидраш; там он оплачивал обучение своих детей; там он шил одежду себе и своей семье — у мужского портного Реба Шмерла. В те годы, во дни моей юности, этот самый Шмерл был уже стариком. Мой дедушка, а может и мой прадедушка заказывали у него одежду. У него была клиентура в доме моего отца. Он знал наизусть размеры каждого члена семьи, и это было в то время, когда снятие мерок не были в моде. Он мог сшить одежду для каждого человека в соответствии с его размерами.

Вам было достаточно принести товар. По Вашему желанию, Вы могли самолично сходить к лавочнику самостоятельно выбрать ткань, и, конечно же, подкладку. Все было предсказуемо, и все заранее известно. Вы шли в магазин, подбирали товар, обсуждали покупку с лавочником, консультировались с портным, договаривались — и все было ради удовольствия от самой покупки. Это удовольствие человека, который всегда знал что покупает.

Реб Шмерл, портной, говорил: «Тора очень глубока, теория шитья очень глубока».

Действительно, пошив содержит тайные премудрости, скрытые складки, высокие углы. Помимо «открытой мудрости» — наружной ткани и подкладки, есть «скрытая мудрость» — известная как украшение, цель которой не может быть охвачена умом обычного человека ^[20]. Иногда толстая шерсть торчит, особенно возле лацканов на груди, и обычный человек не понимает, почему и зачем.

Эти «мелочи» не интересовали покупателя. После того, как он выбирал ткань и подкладку, лавочник вызывал своего помощника, который спешил достать тюки ткани и упаковывал их вместе. Никто ни о чем не спрашивает покупателя, и никто ничего ему не показывает.

{43}

Пальто отца, о котором я хочу рассказать, также делал портной Шмерль. По правде говоря, человеку могло показаться, что в мире существует только один тип ткани, одна подкладка и один покрой для всех предметов одежды и даже только один портной...

Однажды мой отец отправился в Ригу в начале осени и, как обычно, взял с собой свое хорошее зимнее пальто. Во-первых, это была новая одежда; во-вторых, приближались холодные дни; в-третьих, зимнее пальто увеличило бы вес его владельца в глазах людей и было бы хорошим посылом для получения кредита.

В один горький и неудачный день, мой отец зацепился за гвоздь, застрявший в задвижных воротах, и угол его пальто порвался. Он пошел в свой трактир с разбитым сердцем. Хозяин трактира, его жена и несколько гостей, присутствовавших в это время, собрались вокруг него. Все они были огорчены и сочуствовали беде отца. Они пренебрежительно говорили о хозяине ворот и жаловались на власти, которые не заботятся о том, о чем они должны заботиться. Наконец они согласились, что единственным способом починки пальто будет опытный портной. После того, как все вспомнили имя лучшего портного, о котором только они и могли подумать, трактирщик послал к одному из них, которого он знал, и дал ему пальто. Рано следующим утром он вернул завершенную работу своему владельцу, получив плату и ушел. Через неделю мой отец почти забыл об инциденте с пальто. Однажды утром жена хозяина гостиницы вошла в комнату и сказала: «Портной, который исправил порваное пальто, хочет поговорить с тобой».

«Что ему от меня нужно, — удивился отец.

«Он не хочет говорить».

«Скажи ему войти».

Вошел портной. Только тогда мой отец обратил на него надлежащее внимание. Перед ним стоял пожилой худой человек с впавшей грудью, выпуклыми глазами и приятным лицом. В сущности, это был приятный, богобоязненный еврей.

"Чего тебе нужно?"

«Вы меня не узнаете? Я портной, который шил пальто.

«Да», — сказал мой отец.

Портной сказал, что он узнавал и распрашивал о моем отце, откуда он, и кто он. Он узнал, что он был приверженцем Торы, и он боялась Небес.

«Почему ты потратил все эти усилия? Может быть, хочешь породниться с моей семьей?

«Я не собирался породниться с вашей семьей, и я не сваха. Но так как вы богобоязненный человек, я хочу рассказать вам то, что я не сказал когда вернул работу».

"О чем ты?"

Портной ответил, что для непортного, действительно трудно понять суть дела. Подкладка пальто, того пальто, которое он подчинил, была шаатнезом.

Мой отец ответил, что это невозможно. Небеса запрещают ему покупать шаатнез. Лавочник — честный человек, а портной, который шил пальто, был настоящим евреем. Не дай бог, чтобы произошло что-то подобное. Шаатнез! Его уши слышали, что он сказал? Это запрещено Торой ... Невероятно, что он сказал!

{44}

Портной ответил, что не оговаривает хорошего человека, Небеса не позволят, но иногда даже знатоку сложно определить такие вещи, как эта. Когда он это понял, он колебался и не знал, что делать. Он думал, что, возможно, мой отец был одним из терпимых — молодое поколение! Конечно, бывало и так ... И поэтому он сказал себе: «Лучше, чтобы он ошибался, чем действовал преднамеренно». Но он не успокоился, пока не проверил и не узнал, кто был владельцем пальто. Ему сказали, что он был щепетильным человеком в вопросах религии. Поэтому он решил исполнить свой долг и рассказать моему отцу об этом.

В любом случае мой отец не мог понять, как такое могло произойти. Шаатнез! Такого не могло быть среди еврейского народа!

Портной сказал, что он сделал то, что должен был, и, если он подозревает, не дай бог, что оноговорил кого-то, чтобы получить в дальнейшем работу, он с самого начала заявляет, что не возьмет на себя шитье. Теперь он выполнил свой долг и далее мой отец волен делать так, как пожелает.

Он попрощался и закрыл за собой дверь.

Конец истории: мой отец отдал свое пальто, чтобы найти и заменить шаатнез - именно этому портного, потому что отец увидел, что он действительно честный человек и что его намерения были высокие. Небеса запрещали, чтобы мой отец носил одежду, в которой было подозрение на шаатнез!

В тот день, когда мой отец вернулся в Ружаны, он позвал Шмерла «длинного» (так его звали, чтобы отличить его от другого Шмерла в Ружанах, который также был портным, и которого называли «коротким»).

Шмерль вскоре явился в наш дом и поприветствовал Отца. Он начал вежливый разговор, спросил о благополучии отца, о его делах в городе и о трудностях путешествия. В глубине своего сердца он был уверен, что у отца есть для него новая «работа». Но мой отец немедленно обсудил возникший вопрос и показал ему шаатнез, который был в пальто.

Реб Шмерл тут же вскочил со своего места, как будто змея укусила его. Он не ожидал такого.

«Разве Шмерл вставил бы шаатнез в одежду?! Он готов поклясться своим Создателем и своими пейсами [peyos]. Эта ткань... Когда он прекратил понимать в подкладке? Такой человек, как он не ошибся бы в куске холста, стоящего копейки ... Так что же это? Это все ленивый портной в Риге — сколько сумасшедших людей на рынке! Он не хочет и слышать о таком... »

Мой отец держался на своем, и Шмерл — на своем.

Во время Минхи [Mincha - послеполуденная молитва] мой отец пошел на поклон в Бейс-Мидраш.

Группа знакомых и друзей собралась у него между Минха и Маарив, по причине его недавнего возвращения из города! Тут и все портные были. Во главе их стоял Реб Шмерль, у него были старшие, хорошо обученные портные, те, что были второго уровня, стояли позади них, а также ученики и юноши — все они знали, все они слышали о шаатнез, и хотел услышать об этом из уст самого моего отца.

После того, как отец все подтвердил, они повернулись друг к другу, схватили за плечи, потянули за бороды и спрашивали друг у друга: как это могло случиться? Это невозможно! Все используют эту ткань. Наши бабушки и дедушки пользовались ею с того времени, как Ружаны стали городом. Шаатнез! Если это так: «Нет дома, где не закопан скелет» ^[21] ... Это шаатнез. Весь город носит одежду из той же ткани.

Между Минхой и Маарив в Бейс-Мидраше — один человек изучает страницу Гемары, другой смотрит на книгу, третий читает Псалмы — каждый по своим способностям. В ту ночь столы были пусты. Все повернулись на восток, окружив отца и портных. Там стояла вся группа, даже некоторые из подмастерьев стояли там.

В тот вечер все глаза обратились к портным.

{45}

Кстати, они вспомнили инцидент, который произошел с шаатнез раньше. Старики кашляли, терли красными шарфами по слезливым глазам и рассказывали истории о событиях прошлых времен. Молодежи, с их руками, как пуговицами на пне ^[22], и со сверкающими глазами, также было что сказать.

«Маарив!», И наступил конец обсуждению. [Т.е. призыв к вечерней молитве...]

Однако на следующий день, снова между Минхой и Маарив, портные и домовладельцы собрались у восточной стены. Мой отец говорил, говорили портные, и вся аудитория говорила и отвечала.

Это происходило не только между Минхой и Маарив [время между полуденной и вечерней молитвы], но и на рынке, и на улице, в магазине и мясной лавке, между клиентами, во время еды, между мужчинами и женщинами, на кухне и спальне — единственной темой обсуждение был шаатнез.

Ружаны разделились на два лагеря: лавочники и портные с одной стороны, а домовладельцы — с другой стороны.

Домовладельцы из тех «кто знает», потеряли доверие к портным и обвиняли все их дела, пока не пришли к выводу, что нет более испорченной профессии, и что этот «эксцесс» тому доказательство. У портных никогда до сих пор не было таких мрачных дней. Портные вместе со своими женами, детьми и всем, что принадлежало им, стали притчей во языцах.

Кто знает, чем бы все закончилось, если бы габбаю не пришла в голову идея: поскольку город Лодзь стоит себе на своем месте, а один из его родственников отправляется туда через несколько дней и вскоре вернется обратно, да и зять габбая, живущий в этом городе, водит дружбу с торговцами, по крайней мере, знает, к кому обратиться с этим вопросом — они должны направить ему один кусок ткани в качестве примера, а он пришлет ответ.

Они так сказали и сделали, и город успокоился.

Прошла неделя. Снова наступило время между Минхой и Маарив. Все участники Бейс-Мидраш были в подобающих местах: одни с книгой, другие с его главой, мужчина в углу и еще один человек с напарником по учебе — когда дверь внезапно с шумом распахнулась, в нее ворвался человек не закрыв дверь за собой, несмотря на жестокий холод снаружи. Он вбежал в панике, задыхаясь, его рот был открыт, его глаза выпучены, а руками он держался за лацканы своего пальто. Он никого не поприветствовал и не ответил на приветствия — пока он не добрался до центра комнаты где закричал:

«Они в Лодзи подтвердили - это шаатнез!»

Если бы внезапно небо раскололось холодной осенью, вспыхнула молния и раздался гром, это не потревожило бы собрание больше, чем этот страшное слово: шаатнез! Сидевшие обратились в камень, а те, кто стоял, застыли — один со своей книгой, а другой на помосте. У всех был открыт рот, все руки вытянуты и согнутыми пальцами терли и чесали спину и бока.

Руки шаатнез простерлись повсюду в Ружанах: на мужчинах, женщинах, старом, молодом, богатом, бедном, хасиде, несчастном, учащемся, обычном человеке, на одежде, платьях, куртках, туниках, пальто, рубашках, лацканах, рукавах, кайме, шлейфах, карманах, воротниках — от него было не уйти, от шаатнез. Весь мир был шаатнез!

{46}

После того, как улеглось первое волнение, и наступило глубокое молчание, возник большой переполох, какого никогда не было в Ружанах. Все вновь хотели услышать страшное слово «шаатнез», сказанное непосредственно вестником.

После этого возникла вторая проблема: здесь был «сюртук» [kapote — капот или сюртук], и здесь была «зуфица» [zufitza — по-видимому, длинное черное пальто] ^[23]! В них был шаатнез! Что делать?! Снять? Вот куртка и пальто! Конечно, снаружи холодно! Будет холодно. Но, но ... при всем уважении к собственной чести, они также должны снять ... штаны! Пусть принесут из дома все, что можно: платок, шарф, только чтобы не был шаатнез. Но как можно выйти на улицу без штанов? Невозможно двинуться с места без штанов ... Горе!

К большому ужасу, в Бейс-Мидраше не было раввинского судьи, и все сняли свои одежды ...

И был вечер, и было утро: день второй...

Старики говорили: не было для портных лучших дней - для опытного портного, простых портных и даже подмастерий — с того времени, когда Ружаны стали городом, а кто-то из люди говаривал, что с того времени, как Б-г создал портных в этом мире. Все евреи стояли у дверей их домов, льстили им, заискивали перед ними и соблазняли их словами. Все портные, которые только вчера были опущены в самый низ общины, сегодня поднялись до величия, и многие из домовладельцев также «стали портными» ^[24], потому что на них пал страх перед портными.

В то время не было человека, который не нуждался в портном, и не было предмета одежды, который не попал бы в руки портного. У портных было полно заказов. Они вставали рано утром и задерживались до поздней ночи, пока не изъяли все следы шаатнез.

Тот, кто не видел Ружан в те дни, никогда не видел более замечательного города в своей жизни. Пока они не удалили шаатнез, не привели в порядок верхнюю одежду и меховые вещи, пока в общине не надели кошерные штаны — каждый еврей ходил одетый в простыни и скатерти, покрытый цветными и теплыми платками, шалями и одет во все то, что каждый смог найти — без подкладки, без воротника, без рукавов — и так до тех пор, пока не пропали подозрения в шаатнез. Некоторые из детей ортодоксальных евреев остались дома, а другие выходили в нижних рубахах и нательном белье своих матерей и бабушек.

Это Ружаны.

Шауль Черниковский [Shaul Tshernikovsky],
Берлин 5693/1933

____________________

1. В тексте есть примечание: «К нашему сожалению, мы не получили никаких материалов о раввинах, предшествовавших ему в Ружанах.

2. В тексте здесь есть примечание: В соответствии с Э. Яари [E. Yaari], «Гаолам» [Haolam], номер 25 от 5698 (1938) года.

3. В тексте есть следующее примечание: Яаков Ицкович [Yaakov Ickowicz] в своих воспоминаниях говорит, что он читал введение к раввинской книге в ружанской синагоге.

4. Определение Новолуния является основой еврейского календаря.

5. Я не могу определить имя этого человека. «Мировая сфера» [Sphaera Mundi] была написана Йоханнесом де Сакробоско [Johannes de Sacrobosco].

6. Здесь в тексте есть примечание: На стр. 818 Еврейской энциклопедии» говорится, что Рабби Авраам [Avraham], сын Рабби Хия Ханаси [Chiya Hanasi] (см. Запись о нем), был одним из великих еврейских астрономов, которые писали на иврите в начале испанской эпохи, и что влияние его слов продолжалосьсреди евреев в течение многих поколений.

7. Сыном его дочери был доктор Моше Йосеф Гликсон [Dr. Moshe Yosef Glickson], редактор газеты «Гаарец» [Haaretz] в Тель-Авиве.

8. Здесь упоминается только один глава ешивы, хотя в предложение содержится множественное число.

9. Тиккун Хацот [Tikkun Chatzot] — это дополнительная служба, которую частным образом читают посреди ночи. В ней жалоба на разрушение храма и Иерусалима. Обычаю читать Тиккун Хацот обычно следуют исключительно благочестивые люди.

10. Предтеча современного религиозного сионизма. См. здесь.

11. Ссылка на ранних талмудических мудрецов.

12. Буквально, любовник Сиона, но также ссылка на движение Ховевей-Сион [Chovevei Zion], предшествовавшее формальному сионистскому движению.

13. Существует обычай читать это гомолетическое благословение, рассказывая о городе в Израиле, который был восстановлен и переселен. «Вдова» относится к пустынному городу. Раввин комментирует здесь, что сам город действует несколько высокомерно (то есть слишком современен и отвернулся от традиции), но тем не менее гарантирует благословение.

14. Рабби Маймон [Maimon] был одним из подписавших Декларацию независимости 1948 года, член первого Кнессета, и тот, кто благословил «Шехеяну» [Shehecheyanu] на церемонии декларации Государства Израиль.

15. Эта первая половина первого предложения, по-видимому, здесь ошибочна и относится ко второму внуку. Остальная часть параграфа выглядит точной.

16. В тексте есть примечание: от Зеева Рушкина [Zeev Rushkin].

17. В тексте есть такое примечание: Литвинов, ранее министр иностранных дел Советской России, был племянником Рабби Шабтай Валлаха [Shabtai Wallach]. Примечание переводчика: См. Статью Википедии о Максиме Литвинове:

18. Шаатнез [Shaatnez] — смесь шерсти и льна, которая запрещена согласно Торе.

19. В тексте есть примечание: см. Примечание внизу страницы 25.

20. Это сравнение с премудростью Торы. Открытая Тора состоит из Библии, Талмуда и Галахи, тогда как скрытая Тора состоит из мистицизма и Каббалы.

21. Цитата из Исхода, описывающая ситуацию в Египте после чумы первенца.

22. Я не уверен в значении этой эвфемистической фразы.

23. По-видимому, название какого-то предмета одежды.

24. Игра слов из Книги Есфирь 8:17 [Book of Esther 8:17], где говорится, что многие люди «стали евреями», потому что в них был страх перед Мордехаем [Mordechai].