Степан Николаев

Кому - память,
кому - слава,
кому - мать-сыра земля... 
 

 

 

Ивацевичи
© «Газета для Вас»

 

 

Источник: «Газета для Вас» №9(532) Ивацевичский р-н, Брестская область.

Взято здесь: ЖЖ. Bereza Kartuska. Рассказ о расстрелянном брате-партизане

Смотри также: О событиях в Коссове Полесском, в 1942 году. Подборка статей

Я вернул доброе имя своему брату Петру Николаеву. Что жизнь человеческая — копейка, за всю историю существования советской власти доказывалось постоянно. Свидетельством тому жизни тех 60 миллионов (почти целое европейское государство), чьей кровью обильно полита земля бывшего СССР. Для достижения единодушия, единомыслия, скрепленного страхом, употреблялись голод, холод, душегубки, психбольницы, ГУЛаги, тройки, СМЕРШи, расстрельные команды и т. д. и т. п.

Трагической печатью отмечены и многие страницы Великой Отечественной войны.

К примеру, события, произошедшие в партизанском отряде имени Димитрова, базирующемся в Гута-Михалинских лесах. Мне, 16-летнему, хорошо запомнилось собрание в 1943 году в нашей деревне Белавичи Ивацевичского района, на котором командование этого отряда объявило о всеобщей мобилизации. За отказ — расстрел. На этот момент моему брату Петру было 19 лет. Так он стал партизаном. Наш отец — связным. Я также не остался в стороне: выполнял поручения, помогая отцу. Молодое пополнение после коротких инструкций стали отправлять на задания. Если бы они касались только врагов. Страшными были задания, направленные на уничтожение своих же «врагов» — односельчан или жителей соседних деревень... Одно из заданий, в котором участвовали двое новобранцев, Мергес и Можейко, стало для Петра роковым. И только через 47 лет благодаря моим усилиям стало известно, как это было.

Мергес и Можейко получили задание и вместе с командиром отделения Стешенко отправились его выполнять.

Случилось невероятное: шедший сзади выстрелил в Стешенко и скрылся в кустах, второй тоже бросился в страхе бежать, но опомнился, вернулся, взял под уздцы коня и привел повозку с мертвым Стешенко в отряд. И тут началось...

После короткого совещания командования отряда были отобраны из новоприбывших двухмесячной давности 10 молодых парней и вслух объявлено, что их отправляют за линию фронта. Отобранных безоружных парней, куда попал и Петр, смутила усиленная охрана под командованием С. Рутича. Они задали вопрос:

— Зачем?

Им ответили:

— Для вашей защиты в случае попадания в засаду.

Вскоре в лесу послышалась стрельба. Затем охрана вернулась.

Командир отряда им. Димитрова вышел навстречу вернувшимся и спросил:

— Что за стрельба?

С. Рутич ответил:

— Это мы, товарищ командир, по зайцу стрельнули.

Командир погрозил пальцем:

— Если такое еще раз повторится — отниму оружие.

И тут один партизан из белавичских В. Счастный понял, что за «линия фронта», за которую отправили 10 молодых парней. А другой вскоре нашел на кусте кепку Петра, долго еще висевшую на нем, немую свидетельницу трагического расстрела.

И в отряде, и в деревне заговорили об этом страшном событии. Для многих стала очевидной разгадка фразы «за линию фронта», куда отправляли партизан уже не первый раз. Отец поинтересовался у своих командиров по внешней разведке этого же отряда Коптева и Карасева о судьбе своего сына Петра. Через пару дней они успокоили его тем, что сын действительно отправлен за линию фронта. Не хотелось верить в вероломство своих же. Втайне мы надеялись, что все именно так, как утверждали командиры.

Закончилась война, о Петре не было ни слуху, ни духу. В 1955 году я поехал по местам боевой славы в Гута-Михалин. На мраморной плите обелиска прочитал фамилию брата. В 1956-м из списка погибших на плите она исчезла...

И только перестройка приоткрыла завесу этой страшной тайны. Восемь лет упорной моей переписки с различными госорганами не прошли даром. Благодаря этому мы не только узнали правду о гибели Петра, но и восстановили его доброе имя. Судя по ответам органов, куда я обращался, можно сделать вывод, что им очень не хотелось вытягивать правду на Божий свет. В первом ответе, датированном от 02.08.1989 года, сказано, что «Николаев П. С. в списках отряда им. Димитрова не значится. Не значится он и в списках погибших». Во втором от 28.08.1989 г. сообщалось, что «командование партизанского отряда имени Димитрова, куда был мобилизован П. С. Николаев, факт его расстрела отрицает». И только в 1990 г. пришел официальный ответ, проливающий свет на те трагические события:

«...Через непродолжительное время молодые партизаны Мергес и Можейко во время выполнения служебного задания убили командира отделения Стешенко и перешли на сторону врага.

В связи с этим командование провело проверку всех вновь прибывших партизан. Из их числа была выявлена группа неблагонадежных лиц. Среди них находился и ваш брат. Полагая, что в этой группе находятся агенты фашистов, которые могут передавать врагу информацию о месте дислокации отряда и чтобы обеспечить жизнь партизан, командир отряда Д. С. Дмитриев, начальник особого отдела В. М. Ворсунов, комиссар отряда Н. Д. Семенов приняли решение всех подозреваемых расстрелять.

Принимая во внимание вышеизложенное, а также то, что они действовали в боевой обстановке по защите Родины от немецко-фашистских захватчиков, никаких преступных замыслов не преследовали». Все ли было так? Нет. На самом деле Мергес и Можейко не перешли на сторону врага. Один из них, вернувшийся в отряд с мертвым телом Стешенко, был расстрелян, второй (стрелявший) прятался, после войны был найден, закрытым судом осужден на 20 лет. После 20 лет он вернулся, но вскоре умер.

В октябре 1991 года я получил за подписью Генерального прокурора РБ сообщение, что «П. С. Николаев в 1943 году был расстрелян партизанами. При этом для установления его виновности ни предварительного, ни судебного расследования не проводилось».

В конце концов под давлением неопровержимых доказательств Петр Степанович Николаев в 1994 году был реабилитирован. Его имя вернули на мраморную плиту обелиска.

Вспоминая все перипетии расследования этого дела, я с горечью думаю о том, как С. Рутич, старший той расстрельной группы, которая уничтожила моего брата и еще девять человек, проявил уникальную память при написании книги «Навеки юные», а на допросе в прокуратуре напрочь забыл факт расстрела. Уж действительно эти десять молодых людей остались «навеки юными». А одноклассник Петра Грецкий впал в беспамятство, утверждая, что «не знал никакого Петра Николаева».

Многое сквозь годы мучает сердце и душу. Не однажды думалось, лучше бы Петр попал в Германию, как все молодые из Белавич, угнанные в то время на принудительные работы на территорию врага. Все же они вернулись, женились, родили детей, работали, радовались жизни. Дождались покаяния Германии и компенсации за моральный и физический ущерб.

А 19-летний Петр попал к своим, которые его «ошибочно расстреляли», как сказано в ответе прокурора Барановичского гарнизона В. Ноздрина в 1990 году. До сих пор не дает мне покоя вопрос: «Кто повинится перед моими родителями, которые до смерти не узнали правды? Кто понесет наказание?»

Степан НИКОЛАЕВ (г.Береза)