[Rabbi Mordechai Gimpel Yaffa]

Рабби Мордехай Гимпель родился в Литве в 5580 (1820) году у своего отца Рабби Дова Бер. Учился в ешиве Воложина и был одним из лучших учеников. Он заслужил признание, когда служил раввином Ружан в течение 32 лет. Его возвышенная личность описывается его учеником Рабби Ерухамом Фишелем Пинесом, который служил ему на протяжении всех лет, когда Рабби Мордехай Гимпель Яффа находился в Ружанах в «Миспед Мар» [Misped Mar] в конце своей книги «Zichronot Mordechai». Вот его слова:

«Рабби Мордехай Гимпель был великим Гаоном в Торе, экспертом во всех аспектах Торы, человеком с широкими познаниями, более богобоязненный, чем все, превосходным и совершенным оратором, знающим о мировых событиях, обладающим хорошими и прямыми чертами характера. Замечательный исследователь и эксперт в еврейской истории каждого поколения, посредник с ясной речью, немногословный, с рукой быстрого писца. Он контролировал свои склонности и свое сердце. У него были сильные взгляды, он никогда ничего не упускал из виду, вел свое лидерство в высшей степени, никогда не сгибаясь ни под одним из богатых, сильных людей в нашей общине. Он воспитывал всех членов своей семьи в Торе, страхе перед Небесами, мудрости и эрудиции. Он женил всех своих дочерей на ученых и не имел дел с серебром или золотом.

«Рабби Мордехай Гимпель был не только великим талмудистом, но и великим ученым в целом. Вряд ли существует хоть одна книга из древней или современной литературы, которую он не читал и не изучал, и не попала под объектив критика. Об этом свидетельствуют многочисленные заметки, которые он писал на полях 4000 книг, которые приобрел за свои деньги и средства. Он собрал их, ценил и почитал их непревзойденной преданностью и чудесной, глубокой любовью. Со всей своей великой, широкой мудростью он боялся Б-га и поклонялся Ему истино и в чистоте, как один из простых чистых, которые никогда не видели света Хаскалы. Он удивительным образом стремился к легким заповедям так же, как к трудным заповедям... Он обладал беспрецедентной ясностью ума. Он был строг к себе и снисходителен к другим, тяжелый, как кедровое дерево в делах Небес и мягкий, как тростник в вопросах мира. Он требовал уважения к Небу и Торе и всегда снисходительно относился к своей чести. Будучи частным лицом, он всегда был смиренным и никогда никого не унижал. Он терпел бы свое собственное унижение и никогда не ответил бы, или он отвечал с юмором, притчами или загадками мягким спокойным языком, который мог бы сломать кость. Он постоянно плакал над Иерусалимом и беспрестанно стенал о нем. Каждую ночь он плакал о его разрушении проводя службу Тиккун Хацот ^[9], с плачущим голосом, который раздирал сердце и душу ...

{35}

Рабби Мордехай Гимпель Яффа

Он всегда мучился над бедствиями еврейского народа и постоянно стенал над его честью. Его сердце всегда было настороже к любому вопросу, относящемуся к народу в целом, и он спешил послать письма сотням или тысячам раввинов, богатым людям и вельможам, включая мудрецов и интеллигенцию своего поколения, которые также знали его и поддерживали с большим уважением. Он был одним из первых, кто использовал свое острое риторическое перо для борьбы в газетах против тех, кто ревизовал религию. Он сделал себе имя в этом ... »

«Помимо всего этого, его дом всегда был широко открыт для бедных людей и путников, и он приветствовал всех дружелюбно. Со скромностью Гилеля он привлек сердца многих молодых людей под крыло Божественного присутствия, тем самым избавив многих молодых людей от отторжения ... »

«Он также был одним из первых, кто протянул руку Цадику и Гаону Рабби Цви Гиршу Калишеру, ^[10] святой, благословенной памяти и учредил организацию для заселения Земли Израиля в своем городе еще до злых дней грома, страданий и депортации ... »

Рабби Мордехай Гимпель Яффа был одним из первых раввинов в России, поддержавших движение Хибат-Сион. Он много работал над заселением Земли Обетованной.

Рабби М. Г. Яффа помогал Ребе Йехиэлю Берил, редактору «Халеванона», который работал эмиссаром для барона Ротшильда в отборе наблюдателями Торы фермеров из района Ружан, чтобы основать мошаву [колония, поселение] Экрон [Ekron] и собрать деньги на свои дорожные нужды. В «Гамелице», 1892 (27), Моше Левин рассказывает следующее:

«Он истинно любил Сион, и заселение Земли Израиля было в его речах и мыслях изо дня в день. Когда раввин, который был издателем журнала «Халеванон», пришел, чтобы отобрать фермеров из колонии Павлово около нашего города Ружаны, для основания колонии Экрон, раввин устранил все препятствия и устранил все трудности, которые лежали на пути этих фермеров, чтобы они могли отправиться в Святую Землю. Кто еще знает, кроме меня, сколько он трудился и страдал за это. Тем не менее он не только не жаловался на свои труд и страдания, но скорее рассматривал это как источник удовольствия и наслаждения, так как знал, что с его помощью в Святой Земле строится еще одна колония».

Он был связан к Землей Обетованной узами любви. В конце 5648 (1888) года он покинул раввинское место в Ружанах и совершил алию на Землю Обетованную. Жителям Ружан было трудно расставаться со своим возлюбленным раввином. В «Гамелице» 1888 (173), Реб Й. З. Фридман рассказывает следующее:

«Он был так глубоко связан узами любви с Хибат-Сионом [Chibat Zion] и Иерусалимом, что реализовал свою любовь и вчера отправился туда со всем своим драгоценным достоянием — его упакованной библиотекой, цена которой превышает 5000 рублей (гигантская сумма в те дни ) ...»

«Люди его города, от молодого до старого, сделали ему большую честь в тот день, когда он уезжал. Среди присутствующих были городские чиновники, которые провожали его в путь.

{36}

Великие раввины, такие как Гаон и глава раввинского суда Волковыска и другие раввины, которые жили недалеко от нашего города, приехали, чтобы благословить его и получить его благословение».

«Наш раввин и учитель, ваш отъезд труден для нас. Все жители нашего города опечалены, а вы уезжаете. Однако наше утешение в том, что вы не отвергли нас или не оставили нас жить в чести в другом городе, больше и лучше нашего; а, скорее, что ваша сильная любовь к Земле наших предков и ваши святые чувства к ее земле привлекли вас с любовью к путешествию. Поэтому мы предлагаем наши прощальные благословения вам из глубин нашего сердца: Пусть Б-г охраняет ваши поступки и вашу поездку — да благословит вас Б-г из Сиона, и вы сможете увидеть благо Иерусалима во все дни вашей жизни».

Рабби М. Г. Яффа поселился в районе Мизкерет Моше в Иерусалиме. Благодаря его усилиям в этом районе была создана Талмуд-Тора. Под его влиянием Реб Иегуда Горовиц пожертвовал большую сумму денег на строительство этой Талмуд-Торы, которая называлась Бейт Иегуда. Он также сумел повлиять на состоятельного Фридланда из Петербурга, чтобы тот пожертвовал большие суммы, на расширение дома престарелых в Иерусалиме.

Рабби М. Г. Яффа покинул Иерусалим из-за спора, который разразился среди раввинов города, поскольку он не хотел быть вовлеченным в этот спор. Он поселился в деревне Иегуда. Рабби перевез туда свои многочисленные книги и продолжал жить в мире с Торой. Он организовал там маленькую ешиву, в которой провел всю жизнь.

Он чувствовал себя хорошо в этой ситуации:

«За три года до его смерти ему удалось совершить алию на нашу Святую Землю, которая всегда была желанием его сердца. Он взял с собой свои многочисленные книги, заполненные до краев его заметками, и посвятил себя исключительно Торе и Божественному служению в тишине и спокойствии, вдали от суеты города, в деревне Иегуда, чтобы дистанцироваться от споров, которые настигли его в городах Святой Земли из-за наших многочисленных грехов. Приходил в Иерусалим на праздники. Он любил Землю Израиля и радовался ей настоящей сердечной радостью самым возвышенным образом. Не так много людей могут понять эту радость, которая буквально омолодила его. Он посвятил большую часть своего времени служению Торе и Б-гу. В свободное время он прогуливался по оливковым рощам возле Иегуда, чтобы насладиться свежим воздухом и великолепной природой нашей Святой Земли. Гаон Рабби Шломо Мохилевер был прав, когда говорил, что любой, кто хочет получить представление о мире, должен отправиться в Иегуда и увидеть мир Рабби Мордехая Гимпеля — мир, в котором нет ревности, ненависти или конкуренции, а есть праведники, сидящие со своими коронами на головах». (Из тома «Misped Mar» («Горький плач») в конце книги «Зихронот Мордехай» [Zichronot Mordechai]).

Когда он умер, драгоценный человек отправился в свой вечный мир. Многие люди, в том числе великие раввины, восхваляли его: гаон и раввин Слонима, гаон и раввин Порозово, Рабби Ерухам Фишель Пинес, выходец из Ружан и автор вышеупомянутого «Misped Mar» и другие. Среди прочих, Рабби Моше Натан ГаЛеви, глава раввиниского суда Дубно, в своей хвалебной речи говорит о М.Г. Яффа, благословенной памяти:

«Гаон Израиля, святой старец, потомок священных корней, его острота и широта познания были подобны ранним мудрецам, он создал жемчужины мудрости. Он был старцем и знаменитым человеком, который оставил после себя благословение: множество новых мыслей в ответ на многочисленные вопросы всей еврейской диаспоры («Klilat Hamenora, Часть I, Бердичев, 5642/1882)».

Об умершем говорится и в «Sde Chemed» том II, Варшава, 1896 год: «Он был уникальным человеком, одним из исполинов нашего поколения, ученым из Иерусалима, знатоком Торы и светом своего народа, {37} был святым старцем, прекрасным Гаоном, последователем Великого Собрания [Great Assembly] ^[11], наш Рабби Мордехай Гимпель из Ружан, чей образ был похож на льва.

{37}

С его праведных дней текут вином реки Торы в уста раввинов, животворящим вином».

(Из разных источников)
Автор: Меир Соколовски

Образ Рабби Мордехая Гимпеля Яффы как Ховевей-Сиона ^[12] [Chovev Tzion] хорошо известен в обрамлении его добродетелей. Он очень сильно любил Землю Израиля. Он был связан не только традиционной связью между нами и Землей Обетованной, данной нам Б-м, но и потому, что чувствовал и верил истинной верой, что нет другого места в мире, кроме Земли Израиля, которая могла бы служить убежищем и прибежищем для нашего народа. Один старик из Ружан сказал мне, что в свою последнюю субботу, прежде чем покинуть город, чтобы совершить алию и поселиться на Святой Земле, он произнес долгую проповедь в своем Бейс-Мидраш о любви к Сиону и обязанности каждого еврея обрести землю в нашей Святой Земле. Во время этой проповеди о добродетели и святости Земли Обетованной он рассказал такую быль:

В Польше есть рассказ о пореце (помещике) [Так на идиш называли польского помещика, владельца территории, на которой проживал еврей. В словаре Вайнблата: барин, аристократ, польский магнат или шляхтич. Далее перевожу как "барин"], который владел многими поместьями, деревнями и поселениями. Он сдавал в аренду свои поместья, винокурни, мельницы и трактиры во всех деревнях евреям. Один из его арендаторов был смышленным и остроумным евреем, но который не добился успеха в своем бизнесе и не смог уплатить арендную плату барину. Прошел год и два года, а затем в один зимний день, барин вызвал этого еврея и предупредил, что если тот не выплатит свои долги в течение месяца, он отберет все его имущество, все результаты его труда и изгонит его и его семью из деревни.

Еврей знал, что барин исполнит свою угрозу, но также знал, что у него нет надежды погасить свой долг в течение месяца. Несмотря на весь свой ум и смышленность, он не нашел способа выйти из этого ужасного положения. После долгих размышлений он решил не дожидаться конца месяца, когда барин отберет все, что у него было, а зараннее, чтобы спасти все, что можно, и покинуть деревню в течение одного-двух дней. Деревенский еврей собрал свои пожитки и свое скудное имущество, сел со своей семьей в свой зимний фургон, запряженный одной тощей лошадью, выехал из деревни и отправился по дороге, ведущей в соседний город. Он считал, что уже избежал когтей барина, но, как известно, евреям не везет. Проехав только один парсанг [персидская мера длины, равная 5250 м.] и вот — барин едет в своем фургоне и встречается с ним. Барин удивленно спрашивает:

«Мошке, куда это ты сегодня собрался? Почему вдруг решил «прогуляться» с семьей в город?»

Сердце еврея содрогнулось от большого страха, но пока барин все еще был в удивлении, он взял себя в руки и задумавшись на мгновение с покорностью ответил:

«Мой хозяин барин, в этот вечер и завтра — праздник для нас, евреев. А ваша честь знает, что по праздникам деревенские евреи едут вместе со своими семьями в город... »

{38}

Барин, иногда имевший дела с евреями, знал, что по обыкновению сельские евреи празднуют свои праздники в городе. Он также был знаком с календарем еврейских праздников, временем их празднования и названиями. Он знал, что у евреев три паломнических праздника с разными названиями: «Время нашей свободы» [זמן חרותנו — Пейсах], «Время дарования нашей Торы» [זמן מתן תורתנו — Шавуот] и «Время нашей радости» [זמן שמחתנו — Суккот]. Он также знал, на какое время эти праздники выпадали в течение года. Удивился, услышав, что внезапно в середине зимы, у евреев есть праздник, о котором он не знал. Спросил еврея:

«Мошке, а как называется этот праздник?»

Еврей сразу ответил:

«Название этого праздника — «Время нашего побега»...

Барин остался доволен этим ответом и написал название этого нового для него праздника в свою записную книжку. Он пожелал еврею «Хорошего праздника» и отправился в следующую деревню, где у него также был еврей-арендатор. Он въехал в деревню после появления звезды на небе и подошел к еврейскому дому, чтобы согреться чаркой крепкого ликера. И вдруг видит «своего еврея» из этой деревни, стоящим и рубящим дрова. Зная, что такая работа запрещена еврею на праздник, и, в крайнем случае если все же потребуется ее сделать, он воспользовался бы услугами нееврея, барин гневно обратился к еврею:

«Жид, когда это ты начал осквернять свои праздники?»

Еврей с удивлением посмотрел на него и подумал, что барин точно должно быть пьян. Но помещик продолжал:

«Позор тебе, жид, что ты не соблюдаешь праздники своей религии. Мошке из другой деревни верен своей религии. Я встретил его сегодня, когда он ехал со своей семьей в город, чтобы отпраздновать праздник, который он назвал «Праздником нашего побега».

Еврей теперь понял, что барин задал свой вопрос не потому, что был пьян и ответил:

«Да, мой хозяин барин, это еврейский праздник с древних времен и из поколения в поколение, но он не назначен на определенное время. Сегодня этот праздник празднует Мошке, а, может быть, через пару дней или недель я и другие евреи его отпразднуют, праздник нашего побега... »

Рабби Мордехай Гимпель завершает свою проповедь:

«Мои возлюбленные братья, каждый еврей в диаспоре не должен забывать, что могут случиться времена, когда ему придется, не дай Б-г, «праздновать» «Время нашего побега». Он должен приготовить прибежище и пристанище для себя на своей родине, ибо наши мудрецы говорят (в «Торат Коханим» [Torat Kohanim] в части Бехукотай [Bechukotai]) в соответствии со стихом (Левит, 26: 5): «И вы будете жить безопасно на своей земле» — на вашей земле вы будете жить безопасно, но не за ее пределами...»

Великая и неизменная любовь, которую Рабби Мордехай Гимпель Яффа оказывал Земле Израиля, особенно ярко выражена в следующем небольшом эпизоде:

Когда он совершил алию и поселился на земле Израиля в 5648 году (1888), то решил посетить еврейские колонии, которые только начали строиться за несколько лет до его прибытия. Во время своего тура он посетил Ришон-Лецион, колонию, которая в то время участвовала в диспуте в отношениях между Б-гом и человеком. Когда фургон въехал в ворота колонии, Рабби Мордехай Гимпель поднялся, посмотрел в стороны и сказал:

«Вдова, пусть и немного высокомерная, но в любом случае, блажен, тот, кто восстанавливает вдовьи границы» ... ^[13]

Рабби Мордехай Гимпель был первым из второго поколения учащихся Воложинской ешивы, кто совершив алию на землю Израиля, не только увидеть ее разрушенной, но и помогал в ее строительстве.

{39}

Очевидно, что Рабби Мордехай Гимпель Яффа, с его любовью к Земле Обетованной, оказал значительное влияние на одного из прославленных членов семейства, ученика третьего поколения Воложинской ешивы и совершившего алию на Землю Израиля, вознесен ею [was elevated by it], и очень помог построить страну как в духовном, так и в материальном смысле — это не кто иной, как Гаон и Цадик Рабби Авраам Ицхак Га-Коэн Кук, святой, благословенной памяти.

Рабби Иегуда Лейб Ха-Коэн Маймон ^[14]