Магнатский литвинский род Сапег занимал особое место в истории Беларуси. Его
деятельность была плодотворной в различных
отраслях: политике, дипломатии, культуре, просвещении.
Не раз рассказывалось о Ружанском дворце, принадлежавшем
Сапегам, значительными представителями которых были Лев — канцлер ВКЛ, Казимир Леон — полководец
и меценат, Казимир Павел Ян — военно-политический деятель,
претендовавший на престол государства, Александр Михал — политик и
основатель. Но это было во время расцвета семьи и
ее резиденции. Вследствие различных перипетий Сапеги в
XVIII в. утратили свое влияние, а их имения разорились.
Но хотелось бы остановиться на следующей страничке истории этого рода,
которая не настолько значительна для государства, но от этого не менее
интересна.
Временем прошедшего блеска Ружан считают вторую половину
XVIII в.,
когда хозяйничали Александр
Михал Сапега (1730—1793) и Магдалена Любомирская. При них во дворце была
проведена перестройка саксонцем Я. С. Бекером, процветало суконное
производство, славились совершенством музыкально-театральные постановки, сюда
наведывались музыканты и художники из Европы. Резиденцию посещали известные
люди: отдыхали,
разговаривали, планировали — Антоний Тизенгауз, Юлиан Урсын-Немцевич, Анна Павлина
Яблоновская-Сапега, Адам Нарушевич, Станислав Август Понятовский.
Но согласно меткому свидетельству Л. Потоцкого: “Как
Понятовский был последним монархом давней Польши, так его посещение Ружан было
последним днём пышности той
давней резиденции Сапег...” Ружанский дворец современные исследователи называют “белорусским
Версалем”. Дело в том, что его планировка напоминала французский Версаль — символ
могущества и абсолютизма короля Людовика XIV.
Считают, что Бекер этой схожестью показал величие Сапег.
Постепенно Ружаны утратили статус главного “родового гнезда”. На переделки
затратили очень большие средства. Даже прибыли от мануфактур не
компенсировали расходов.
После смерти жены Александр жил в Варшаве, а на родину
наведывался изредка. С 1793 г. положение главной резиденции перешло в Деречин,
где с семьей жил
сын Франтишек (1772 — 1829).
Кроме него, ружанские владельцы имели 4 дочери — Анну Теофилию (была замужем за Г. Сангушком
и С. Потоцким), Каролину (имела браки с Т. Потоцким и С.
Солтыком), Марьяну Катажину (за Я. Сологубом, И. Пузином) и Эмилию (за Ф. Ельским).
Единственный сын был гордостью родителей, которые сделали всё, чтобы
обеспечить ему будущее. Франтишек в 21 год стал генералом артиллерии и
получил орден Св. Станислава.
Он принимал участие, но не слишком успешно, в восстании Костюшки 1794 г. —
возглавлял
4-тысячный корпус повстанцев Слонимского и Волковыского поветов, но после поражения
он подал покаянное письмо Екатерине II — этим спас себя
и владения. Сапега много сделал для освобождения Костюшки из Петропавловской
крепости, тем более, что он имел определенное влияние на российскую политику.
В 1796
г. Франтишек получил титул тайного советника и стал маршалком Минской
губернии. Он участвовал в коронации Павла I и даже
принимал его в Деречине.
Франтишек был женат на Пелагее Потоцкой, красивой и скромной
женщине, но семейного счастья построить они не смогли, жена быстро наскучила магнату.
Хотя, благодаря Пелагее, уже Деречин, как прежде при
Магдалене Ружаны, приобрел
европейскую известность — тут был открыт салон, который посещали известные особы.
Женщина привлекала образованностью, тактом и эстетическим
вкусом.
Современники так описывали ее: “Княгиня Пелагея не имела тех
правильных, артистических черт лица, которые вызвают чаще удивление, нежели
разжигают любовь. но она была ... типом
чернобровой украинки с черными, как смоль, косами, с румянцем на щеках, с
черными искристыми глазами, со стройной и гибкой фигурой.
Стройная,
быстрая, весёлая, и главное - добрая!”
О магнатских дворцах писал А. Киркор: “Как Несвиж и Биржи князей Радзивилов, ...Слоним —
Огинских, Белосток — Броницких, так Ружаны и Деречин Сапег, которые
славились своей роскошью, пышностью и богатством. Тут концентрировалось молодое
и старое шляхетство,
проявлялись последние проблески рыцарской отваги, высоких христианских
добродетелей, почти
легендарному славянскому гостеприимству, и в то же время, неприкрытому своеволию,
самоуправству. Тут
соединялись поэзия и большие
оргии, почти беспримерные и самоотверженные проявления настоящего патриотизма
..., жажда науки и искусства ...”.
 |
Князь Сапега не был домоседом – он любил острые ощущения – часто
путешествовал,
заводил любовниц (говорят, что даже отбил у Наполеона актрису мадмуазель Жорж),
играл в карты, много проигрывал, сталкивался с авантюристами и принимал
участие в их незаконных делах, занимался альпинизмом – опускался в кратер Везувия,
штурмовал Пиренеи (едва
не погиб) и Апеннины
(мечтал встретиться с разбойниками). Он говорил: “Играю не для того, чтобы выиграть, а
чтобы получить нервную эмоцию,
путешествую, чтобы убить время”.
Таким образом князь разбазаривал своё богатство, но Сапега благожелательно
относился к тем,
кому нужна была помощь. Факты свидетельствуют, что даже незнакомые люди с
благодарностью вспоминали щедрого пана. Нигде ему
не было покоя.
Правда, он утверждал, что “только в Париже и Деречине можно
на протяжении нескольких недель не скучать”. Сапега
имел способности, но образования не получил.
Ружанский господарь стал прототипом князя Рудольфа де Геральштайна в романе Э.Сю “Тайны Парижа”.
Сапега был типичным представителем аристократии, которая высокомерно относилась к крестьянам. Он говорил: “Хочешь
иметь деньги в кармане, обдирай немилосердно мужика!” или
“Хочешь иметь порядок в доме, управляй кием”. Но, по воспоминаниям
современников, князь заботился о быте этого же мужика и не позволял делать ему
вреда, много занимался благотворительностью.
Пелагея, обиженная здрадами мужа, тем более, что у них были дети – Евстафий Каетан
и Анеля, развелись с ним в 1805 г. Она вышла за родственника мужа Павла
Сапегу (интересно, что в 1812 г. он воевал на стороне Наполеона). В новом
браке она имела сына
Франтишека Ксаверия. Умерла княгиня в Париже, согласно свидетельствам, “оплаканая всеми, кто ее знал”. Сохранились портреты утонченной
Пелагеи, созданные художницей Э.Виже-Лебрен. Наиболее известен
среди них – “Деречинская Терпсихора”, который сейчас находится в частной
коллекции француза С.Рея в
замку Монтресо.
В Ружанах же работы не были завершены: деньги не выделялись,
работы велись медленно. С 1794 г. их вел архитектор Михаил Кадо. В 1796 г. он
и 32 мастера оставили дворец.
 |
На рубеже XVIII – XIX
вв. ружанское имущество оказалось в
разных руках. Мануфактуры были проданы еврею-предпринимателю Лейбе Пинесу, а
дворец Сапеги сохранили. С 1829 г. его владельцем стал Евстафий Каетан (1797 – 1860). Жизнь
отца не во всем был примером для сына – он оказался принципиальным и финансово
способным. В молодости
Сапега служил в русской кавалерии, затем – путешествовал по Европе. Он жил в Англии,
где имел имение в графстве Ланкашир. Известно, что князь принимал участие в
восстании 1830 – 1831 г.г. Сапега находился при штабе
главнокомандующего генерала Я. Скшинецкого. За героизм он был отмечен
золотым крестом “Виртуци Милитари”. После поражения князь эмигрировал во Францию.
В отличие от отца, который покаялся перед Екатериной II,
Евстафий отказался от предложения Николая I принять назад конфискованные
имения взамен на присягу царю. Правда,
есть соображения, что Сапега успел продать дворец в Ружанах, чтобы получить
деньги для соратников. Во Франции он удачно занимался
финансовой деятельностью, много средств тратил на поддержку эмигрантов. Князь
пользовался большим уважением среди шляхетства и собственного крестьянства.
Знатоки событий описывают интересный случай. Один из слуг
магната вынужден был выдать, где спрятаны драгоценности дворца. На следующий
день в расстройстве, что предал своего хозяина, он
покончил с собой.
Таким образом, все владения “мятежных” Сапег были отобраны в
российскую казну. Попали туда и богатства из дворцов (в первую очередь Ружанского) –
это так называемое “Сапежинское собрание” – произведения европейского
искусства, редкостное оружие, трофеи войн,
золотая и серебряная посуда, родовые реликвии, награды монархов, ценные книги.
Начало “Сапежинскому собранию” положила библиотека Л.Сапеги,
в которой преобладали труды авторов древних времен – Аристотеля, Вергилия, Овидия, Эразма
Ротердамского, и литература по юриспруденции, истории, теологии. К наиболее
важным старопечатным изданиям исследоваетли относят “Хронику Скандерберга” (1567 г.),
изданную в Берестейской типографии Николая Радзивила Чорного в переводе Андрея Волона
и Киприана Базилика. Судьба библиотеки
драматична, после конфискации ее в 1834 г. российские чиновники полностью
вывезли в
Санкт-Петербург и Варшаву.
Сапеги имели галерею, где портреты составляли древо рода, произведения
декоративного искусства, гравюры, скульптуру, мозаику, шпалеры, гербы, образы,
печати,
минералы, нумизматическую коллекцию.
Среди экспонатов – золотой кубок
XVI ст. с гербом Шуйских, кубки из
горного хрусталя (“Иван” и “Иваниха”), французские гобелены, посвященные Александру Македонскому
(по картонах Лебруна), 48 мозаик, мраморные и бронзовые скульптуры, 5 этрусских
ваз, живопись
С. и Я. Рейсдалей, ван Остаде. Предметы из собрания сегодня украшают
экспозиции музеев мира. Среди них – шедевр Веронезе “Поклонение трех царей”
в Эрмитаже (там же 185 картин, 148 мозаик).
Часть коллекции была в Академии искусств (55 картин), Гатчине (72), дворце в Белавежской
пуще и др.
 |
Богатством отличался архив, в котором документы были
систематизированы в 232 тома, - это листы по истории рода
и государства. Тут работали А.Нарушевич, который
писал “Историю польского народа”, и К.Когновицкий – “Жизнь Сапег”. После конфискации документы
передали Виленскому музею
древностей Тышкевичей, где архив хранился 9 лет. Часть его стала
собственностью графа
В.Пусловского, Академии искусств (Краков), библиотеки "ардынацыи" Замойских
(Варшава), Императорской
Публичной библиотеки (Петербург) и др.
Скульптуры из дворцов перевозили после 1840 г. Одна из них весом 219 пудов оказалась
в царском дворце в Беловежской пуще, а 22 – в Эрмитаже (в том числе
произведения А. Кановы).
Разграбление дворцовых ценностей стало последней точкой в славной истории
дворца.
Ю.Урсин-Немцевич в “Исторических путешествиях по польских
землях (1811 – 1828 г.г.)” писал “...главный корпус дворца никем занят не
был и находился
под надзором управляющего Сапег...” А Л.Потоцки в 1834 г. в “Воспоминаниях о Тышкевичских Свислочи,
Деречине и Ружанах” сообщал: “Дворцовый двор зарос травой, на которой паслись козы,
...фруктовые деревья одичали, ... пруды заросли, каналы без воды, дома
переданы под
фабрику. Во что же превратились эти покои, наполненные всей роскошью запада
и востока?! Где то богатое собрание редких книг, нарядные доспехи?! Где
покои, в которые захаживали примасы, бискупы,
канцлеры, гетманы, воеводы, первейшие магнаты в крае?!”.
В XIX в. дворец использовался под жилье, склады,
цехи
суконной фабрики. Новые владельцы не ремонтировали дворец. Не содействовали
восстановлению военные вихри, которые прокатились в 1915 – 1920 г.г. Здание
пришло в негодность, в упадок –
производство.
В 1923 г., когда Западная Беларусь находилась в составе
Польши, в Ружанах появился Евстафий Каетан Сапега, который предъявил претензии на
наследство. Но
Пинесы подтвердили свои права. А вот часть собрания потомки вернули в 1923 г. Россия
отдала ее по условиям Рижского мирного договора 1921 г.
В 1933 г. стараниями министра иностранных дел Польши Я.К.Сапеги Ружаны вернулись
семье. Во дворце появился сын министра Ян, который начал восстанавливать его, а
виленский консерватор С.Лоренц выполнил фрагментарную исследовательскую фотофиксацию ансамбля.
В 1939 г. наши земли вошли в состав БССР. Хозяева
ружанских мануфактур и князь Евстафий Каетан Сапега были высланы на Восток Советского Союза.
Потомки славных Сапег живут сейчас в разных странах
света. Теперь другая история и другие обстоятельства. но память о богатом
прошлом этого рода и нашей Родины еще продолжают сохранять величественные руины Ружанского
дворца.
Наталья ПРОКОПОВИЧ.
12,19
июня 2008.
г. Пружаны.
Газета для вас №24-25,
13-27 июня 2008 года,
Пружаны.
