|
Опубликовано: Гродн.епарх.вѣд. №33, 1901 год.
ГЛАВА XX.
1863 годъ
(продолжение)
Но всѣ эти факты блѣднѣютъ и стушевываются сравнительно съ послѣдующими двумя, которые касаются священниковъ Гродненской губерніи Константина Прокоповича и Романа Рапацкаго.
О. Константинъ Прокоповичъ священствовалъ въ заштатномъ городѣ Суражѣ, Бѣлостокскаго уѣзда.. За недѣлю до Троицына дня онъ радушно принялъ у себя въ домъ капитана и офицеровъ роты, разбившей банду мятежниковъ; послѣ этого шляхта и горожане стали подозрительно смотрѣть на о. Константина, такъ какъ полагали, будто войска присланы по его доносу. Въ ночь на 23 мая мятежники напали на его домъ и избили его жену, сына и дочь; самъ о. Константинъ скрылся въ конюшнѣ, гдѣ и былъ найденъ инсургентами. Они вытащили его во дворъ, рвали его за волосы, били ружьями и дубинами, всего нанесли сто ударовъ; наконецъ одинъ выстрѣлилъ ему въ бокъ; послѣ чего повели къ тополю (въ нѣсколькихъ шагахъ отъ дома), чтобы его повѣсить. О. Константинъ попросилъ позволенія помолиться; но мятежники стали издѣваться и надъ нимъ, и надъ православною вѣрою, при чемъ били въ грудь, приказывая молчать; наконецъ повѣсили. 25 мая священникъ Качановскій (также потерпѣвшій побои отъ мятежниковъ) похоронилъ о. Константина. На похоронахъ присутствовало не болѣе 5 человѣкъ, такъ какъ жители были запуганы мятежниками. Нелегко было женѣ покойнаго выбраться изъ Суража: ратуша не выпускала ее изъ города изъ опасенія, чтобы она не разсказала войскамъ 288).
«Литовскія Еп. Вѣдомости», помѣстивши извѣстіе о смерти о. Константина Прокоповича, замѣчаютъ: Неповинная кровь, какъ кровь Авеля, да вопіетъ на небо!... Честна предъ Господомъ смерть преподобныхъ Его! 289).
О. Романъ Рапацкій — священникъ села Котры, Пружанскаго уѣзда, жилъ въ крайней бѣдности. Не взирая на опасность, могущую угрожать ему лично и его семейству, онъ увѣдомлялъ русскія войска о движеніяхъ мятежниковъ, чѣмъ возбудилъ ихъ ненависть. 29 іюня онъ, какъ бы предчувствуя близкую кончину, исповѣдался и причастился; уходя на сѣнокосъ, взялъ съ собою молитвословъ и очень много молился; затѣмъ благословилъ жену и дѣтей. 3 іюля о. Романъ, возвращаясь послѣ сѣнокоса домой, былъ схваченъ мятежниками (45 человѣкъ) и затѣмъ подвергся издѣвательствамъ и глумленіямъ; мятежники предложили ему водки и папиросу; но онъ попросилъ позволенія проститься съ женою и дѣтьми, въ чемъ ему было отказано. Наконецъ онъ былъ повѣшенъ на грушѣ; одинъ изъ поляковъ стрѣлилъ въ правую сторону груди висящаго. Идя къ мѣсту своихъ страданій, о. Р. Рапацкій полагалъ на груди крестное знаменіе; въ такомъ положеніи руки его остались и послѣ кончины. Три дня висѣло его тѣло: и только прибывшіе на погребеніе священно-служители сняли его. Умеръ онъ въ такой бѣдности, что не было средствъ на похороны, доски на гробъ привезъ священникъ сосѣдней Мокранской церкви, а собравшіеся на погребеніе лица устроили складчину и покрыли расходы 290).
Епархіальное начальство приняло всѣ мѣры, чтобы облегчить участь семействъ пострадавшихъ. По полученіи извѣстія о кончинѣ о Романа Рапацкаго митрополитъ Іосифъ предложилъ правленію Жировицкаго духовнаго училища принять на казенное содержаніе его сыновей: вдовѣ было назначено пособіе 200 р. изъ суммъ Святѣйшаго Сѵнода, отпущенныхъ въ пособіе для священнослужителей, пострадавшихъ отъ возстанія, отпущено также воспособленіе изъ суммъ попечительства и 1000 р., взысканныхъ съ помѣщика Анджейковича, которому принадлежало им. Котра; а впослѣдствіи Св. Сѵнодъ назначилъ семьѣ о. Романа пожизненную пенсію въ размѣрѣ 200 р. Семейство о. Константина Прокоповича также было обезпечено пенсіей, пособіями, равно принятіемъ на казенный счетъ учившихся въ Литовской духовной семинаріи сыновей покойнаго. Сверхъ того, по сообщенію редакціи газеты «День», со всѣхъ концовъ Россіи посыпались въ пользу семействъ обоихъ пострадавшихъ священниковъ пожертвованія, которыя и передавались по принадлежности. На могилѣ о. Романа Рапацкаго недавно устроена церковь во имя св. мученика Романа, на собранныя пожертвованія (въ числѣ жертвователей значится Государь Императоръ Александръ III).
Прочимъ священникамъ, пострадавшимъ отъ мятежа, которыхъ мы переименовали выше, также было назначено денежное пособіе изъ суммъ, отпущенныхъ Св. Сѵнодомъ, а также пожертвованныхъ московскимъ монашествующимъ духовенствомъ для той же цѣли 291).
Выше мы указали примѣры высокаго патріотизма и исполненіе долга со стороны представителей православнаго духовенства Гродненской губерніи: долгъ безпристрастія требуетъ не умолчать также о двухъ отрицательныхъ фактахъ, гдѣ представители духовенства выказали недостатокъ твердости и малодушіе.
12 мая, утромъ, въ село Говейновичи (Слонимскаго уѣзда) прибыла мятежная шайка; крестьяне подъ звонъ колоколовъ были согнаны на площадь: вооруженные мятежники заставили священника Б-ча явиться въ церковь, гдѣ онъ нашелъ толпу вооруженныхъ инсургентовъ. Предводитель банды вышелъ на площадь и прочиталъ народу возмутительную прокламацію, послѣ чего ксендзъ сталъ приводить народъ къ присягѣ на вѣрность революціонному правительству. Затѣмъ начальникъ банды вошелъ въ церковь, вытребовалъ священника Б-ча изъ алтаря и приказалъ ему подписать написанное на трехъ листахъ. На вопросъ священника — что ему предлагаютъ подписать — начальникъ банды отвѣтилъ, что это актъ (въ трехъ экземплярахъ) о приводѣ къ присягѣ говейновскихъ прихожанъ; онъ, Б-чъ, долженъ за неграмотныхъ росписаться. Несмотря на мольбы священника, онъ долженъ былъ, подъ вліяніемъ страха, исполнить требованіе мятежниковъ.
Затѣмъ въ Миловидахъ (также Слонимскаго уѣзда) дѣло обстояло слѣдующимъ образомъ. 11 мая, въ 5 час. утра, къ священнику Ж-му явился вооруженный инсургентъ, который, стащивъ его съ постели, приказалъ отворить церковь, при чемъ угрожалъ, въ случаѣ ослушанія, застрѣлить его или повѣсить... Священникъ Ж-ій, подъ вліяніемъ паническаго страха, исполнилъ это требованіе. Затѣмъ въ церковь вошелъ начальникъ отряда (Лукашевичъ) въ бѣлой одеждѣ, вооруженный тремя пистолетами, саблею и кинжаломъ, и объявилъ о. Ж-му. что онъ долженъ прочитать собранному народу польскій манифестъ. Священникъ отказался. Тогда бѣлый начальникъ, указывая на пистолетъ, сказалъ: «Онъ мнѣ послушенъ, онъ и тебя научитъ послушанію; развѣ ты не знаешь, что ты у насъ находишься въ спискѣ людей подозрительныхъ, которыхъ мы будемъ вѣшать; и ты, если не будешь исполнять мои приказанія, будешь висѣть на деревѣ подъ церковью». Затѣмъ онъ повелъ о. Ж-го въ священническій домъ, гдѣ вынулъ изъ саквояжа согнутый листъ; когда Ж-кій отвѣтилъ, что не умѣетъ читать по-польски, бѣлый довудца съ раздраженіемъ отвѣтилъ: «О, проклятые слуги московскіе»! и, держа пистолетъ въ рукахъ, приказалъ священнику идти обратно въ церковь. Другой мятежникъ въ шелковой блузѣ прочиталъ народу манифестъ, послѣ чего бѣлый довудца приказалъ народу присягать. Крестьяне отказались и вышли изъ церкви: священникъ Ж-ій, пользуясь моментомъ, затворилъ церковь и ушелъ домой. Народъ не соглашался присягать, указывая, что «у насъ есть священникъ, зачѣмъ намъ чужой»... Наконецъ крестьяне, подъ вліяніемъ угрозъ мятежниковъ, согласились присягнуть. Мятежники составили актъ (въ трехъ экземплярахъ): крестьянамъ велѣно было просить священника, чтобы онъ росписался за неграмотныхъ. О. Ж-ій со слезами отказывался; его насильно посадили на стулъ и, держа за плечо и угрожая смертью, стали диктовать по одной буквѣ, что онъ долженъ писать. Священникъ, трепеща отъ страха, исполнилъ требованіе мятежниковъ.
Митрополитъ Іосифъ, получивши донесеніе о поступкѣ священниковъ Б-ча и Ж-скаго, отправилъ ихъ въ Жировицкій монастырь на эпитимію; здѣсь они должны были «очистить свою совѣсть молитвою передъ Пречистою Дѣвою Маріею, а послѣ — исповѣдью и причастіемъ за слабость, хотя и довольно извинительную, которую они по сему дѣлу допустили» 292).
15 іюня польскій революціонный жондъ (правительство) обратился къ воспитанникамъ Литовской духовной семинаріи съ прокламаціей, въ которой приглашалъ ихъ оказывать содѣйствіе возстанію. Прокламація эта была встрѣчена семинаристами съ негодованіемъ. Они сочли эту революціонную выходку обидою для себя: рѣшили не употреблять польскаго языка въ разговорахъ другъ съ другомъ и упросили начальство позволить имъ письменно изложить свои мысли и чувства по этому предмету 293). «Литовскія Епархіальныя Вѣдомости» напечатали нѣкоторые изъ этихъ отвѣтовъ на страницахъ своего изданія 294).
Нѣкоторые изъ воспитанниковъ семинаріи (Сцѣпуро I, Богданъ Бреннь) въ порывахъ патріотическаго одушевленія покинули семинарію и поступили вольноопредѣляющимися въ военную службу.
Вообще, вся первая половина 1863 г. (вплоть до прибытія въ край М.Н. Муравьева) въ исторіи нашей Гродненской губерніи представляется печальнымъ временемъ. Митрополитъ Іосифъ положительно не находилъ матеріальныхъ средствъ на содержаніе нѣкоторыхъ ветхихъ церквей (напр. Черліонской церкви, которой приходъ въ виду этого былъ оставленъ вакатнымъ и временнно порученъ причту Дубенской церкви; ветхія черліонскія зданія (домъ съ обрушившейся крышей, безъ оконъ и дверей, сарай безъ дверей и крыши, амбаръ), въ предупрежденіе дальнѣйшаго разоренія предположено продать, а вырученныя деньги хранить, впредь до особаго распоряженія, въ церковномъ ящикѣ 295). Лишь въ видѣ рѣдкаго исключенія можемъ отмѣтить Высочайшее повелѣніе (по докладу министра внутреннихъ дѣлъ — вслѣдствіе представленія П.Н. Батюшкова, завѣдывавшаго дѣлами о постройкѣ православныхъ церквей въ Западномъ краѣ) — о возстановленіи сгорѣвшей во время праздниковъ св. Пасхи въ с. Березѣ, Кобринскаго уѣзда, православной церкви, съ отнесеніемъ издержекъ на ея устройство (до 30000 руб.) на счетъ суммъ, предназначенныхъ на возобновленіе храмовъ въ Бѣлорусскихъ губерніяхъ 296).
ГЛАВА XXI.
ДѢЯТЕЛЬНОСТЬ ГРАФА М. Н. МУРАВЬЕВА
Личность графа М.Н. Муравьева дважды дорога для нашей губерніи. Въ 1831-35 г. онъ, въ качествѣ Гродненскаго губернатора, успокоилъ нашу губернію, еще взволнованную мятежными происками послѣ возстанія 1830-31 г., показывалъ самую энергическую поддержку уніатскому епископу (впослѣдствіи митрополиту) Іосифу въ дѣлѣ устройства иконостасовъ въ уніатскихъ церквахъ нашей губерніи, равно во всѣхъ дѣлахъ, касавшихся преобразованія уніатской церкви. Затѣмъ 1 мая 1863 г. М.Н. Муравьевъ былъ назначенъ генералъ-губернаторомъ всего Сѣверо-Западнаго края; два года (до 17 апрѣля 1865 г.), проведенные имъ на этой должности, имѣютъ для нашей губерніи громадное значеніе.
Въ нашу задачу не входитъ подробное изложеніе дѣятельности графа М.Н. Муравьева: задача наша — лишь отмѣтить все, сдѣланное имъ на пользу православной церкви въ нашей губерніи 297).
Въ г. Вильну М.Н. Муравьевъ прибылъ 14-го мая 1863 г.; между тѣмъ уже на слѣдующій день, 15 мая, утромъ, онъ отправился съ визитомъ къ митрополиту Іосифу, у котораго пробылъ полчаса. Такимъ образомъ оба эти доблестные мужа, коихъ дѣятельность составляетъ эру въ исторіи нашего края, снова (послѣ 1830 годовъ) встрѣтились на аренѣ дѣятельности Западнаго края, оказывая полное содѣйствіе другъ другу.
Сѣверо-Западный край М.Н. Муравьевъ отлично изучилъ въ 1830-хъ годахъ, когда онъ былъ вице-губернаторомъ Витебскимъ, губернаторомъ Могилевскимъ и Гродненскимъ; не довольствуясь административною практикою, изучилъ исторію края по немногимъ, но основательнымъ сочиненіямъ, которыя существовали и въ тѣ времена. Карамзинъ научилъ его, что Бресть, Гродна и др. города были русскими прежде, чѣмъ на нихъ стала предъявлять свои права Польша, а Бантышъ-Каменскій и многочисленные документы русскіе и польскіе открыли передъ нимъ пути, которыми въ краѣ былъ насильственно введенъ католицизмъ и неразрывный съ нимъ полонизмъ. Вступая въ управленіе Сѣверо-Западнымъ краемъ, въ 1863 г., М.Н. М-въ питалъ твердое и непреклонное убѣжденіе, что край этотъ есть искони край русскій и православный: этотъ же принципъ онъ полагалъ краеугольнымъ камнемъ для всей своей дѣятельности въ Литвѣ въ 1863-5 г., почему дѣятельность эта имѣетъ двоякій характеръ: съ одной стороны она имѣетъ цѣлью обуздать польско-латинскую пропаганду, а съ другой — поднять значеніе православной церкви въ Сѣверо-Западномъ краѣ.
Е. Орловскій.
|
