{56}

Рейза Пинес

[Leib Wasz]

Книга Литвина рассказывает о нем совсем немного. Говорят, что у он плохо видел [?], рядом с его домом находился сарай с дровами на зиму. Сарай был шаткий и с дырами. Родственники считали, что количество дров уменьшается из-за краж. Один из его сыновей заделал дыры. Он вернулся домой и с радостью сказал отцу: «Теперь наши дрова не украдут, я заделал дыры в сарае».

«Ты сделал плохо», — отрезал его отец. И сказал: «Вы не можете понять, что те, кто крадет — очень бедные люди, дрожащие в своих домах от зимнего холода вместе со своими семьями. Так как они не могут купить нужные дрова сами, и им неловко просить о том, что им нужно, они тихо берут несколько поленьев. Иди и снова открой дыры».

Отец Абба Левиатана ^[7] был тяжело болен. Пришел Йом Киппур. Лейб Ваш пришел и спросил жену больного:

{57}

«А чем вы кормите больного?»

Она ответила: «Супом, который я приготовила вчера». Лейб отругал ее, говоря, что это опасно, больной человек должен есть свежую пищу. Он встал, нарубил дров, разжег огонь и приготовил свежий горячий суп.

На самом деле не все члены семьи Пинес были такими же благотворительными, как он. Но он, Лейб, заслужил того, что его жена Рейза была его помощницей в этих вопросам. Также они создали в своем доме синагогу.

Его свояк Шмуэль ^[8], живший в соседнем Коссово, следовал по его стопам. Он выходил каждый год после Симхат Торы с плотником, стекольщиком и строителем, делал обход от дома одной вдовы к другой и осматривал окна. Если он не видел двойных окон при подготовке к приближающейся холодной зиме, он приказывал их исправлять. Он просил стекольщика вставить стекла в пустую раму. Говорил строителю, чтобы тот подчинил печь в доме или восстановил ее, если обнаружил, что та обветшала до такой степени, что больше не могла функционировать. Также давал обездоленным картофель и другие подобные продукты питания. Он делал это каждый год.

    
Яков Шмуэль Пинес и его жена Ципа-Миния

Деяния отцов являются знаком для детей. Лейб Ваш на самом деле был похож на своего отца Ноя Пинеса, который также был великим пожертвователем. Когда Ной Пинес построил завод в городе Коссово, говорили, что он не смог завершить свое строительство из-за нехватки денег, так как потратил свои деньги на совершенно другие цели. Каковы были его цели? Если еврей подходил к нему и жаловался, что дочь, достигшая брачного возраста, не имела приданого, он немедленно вынимал нужную сумму и отдавал ее ему. Если кто-то приходил и говорил, что приближается зима, а в его доме нет крыши, Ной открывал свой кошелек и вытаскивал деньги, необходимые для сооружения крыши, и так далее. О нем говорили, что вместо того, чтобы достроить фабрику в Коссово, он построил сам город, потому что его участие была в большинстве домов.

{58}

Ной Пинес унаследовал эту черту характера от своего отца Лейба Пинеса, которого звали Лейб Ришон, поскольку он был первым (ришон) [ришон — ивр. ראשון первый] в этой семье, прибывшим в Ружаны и жившем там в начале 19-го века. Из-за его добрых дел он был признан одним из почетных людей этого местечка. Он основал ткацкую фабрику в Ружанах, позволившую значительной части жителей города прокормить себя, работая на фабрике. Польский помещик Сапега [в английском тексте — Spicha, в ивритском — ספיהה] очень уважал его и приближал. Когда помещик во время польского восстания в 1831 году понял, что битва проиграна, он обратился к Лейбу Пинесу с просьбой о покупке его дворца и всего вокруг него по разумно низкой цене, чтобы он смог содержать себя во Франции, куда собрался уехать. С тех пор Лейб стал еще богаче, но он использовал свои деньги не только на благо своей семьи, но и на благо сообщества. Он поддерживал ешиву в Ружанах. Многие ученики ешивы, изучавшие Тору, ели за его столом. Голоса, читающие Тору, были слышны в Ружанах. Учащиеся ешивы изучали Тору с раннего утра до поздней ночи. Они шли еще дальше в четверг вечером, когда не спали всю ночь, чтобы быть готовыми к прибытию Лейба Ришона, великого ученого приходившего каждую субботу, чтобы посмотреть и определить их успех в Торе за всю предыдущую неделю.

Нашу маму, Ципу-Минию, мы тоже должны помнить хорошей памятью, потому что она щедро дарила милостыню и тайно давала ее тем, кто нуждался, но стыдился принимать подарки открыто.

От Сони и Розы Пинес

[Yona the Shoemaker]

Он жил в комнате 4 на 4 на улице Клибнер. Потолок был настолько низким, что почти нависал над головами. Его рабочее место было в углу комнаты. В этом углу стоял столик сапожника с его плохой техникой и с несколькими дополнительными вещами, ему необходимыми. Но этот угол был пуст весь день. И не потому, что человек ленился. Он работал ночью, но посвящал свои дни другой задаче. Весь день он ходил от двери к двери, собирал денежные подарки, хлеб и тому подобное. Не для себя, Небеса запрещали, потому что он мог содерживать себя трудом своих рук. Он не был нищим. Он собирал деньги и пищу для юношей, проводивших свои дни, вечера и большую часть своих ночей в изучении Торы в здании Агуды ^[9] в Ружанах.

Иона возвращался домой после службы Маарив. Он никогда не возвращался домой один, потому что его всегда сопровождали бедные люди, которых он каждый день приглашал в свой дом. Он делился с ними своим хлебом и давал им ночлег. Сам спал на соломенном матраце на полу. Его семья состояла из пяти человек, бедные люди и гости спали в спальне. Комната была настолько переполнена, что никто не мог пройти. Йона сидел в углу, исправляя ту обувь, которая была доставлена ​​ему на ремонт. Он съедал небольшую порцию хлеба и выпивал немного воды. Ходил в разорванной, истлевшей одежде, но был доволен своей судьбой. Почему человек должен обращать внимание на себя и свои собственные нужды? Он должен поддерживать тех, кто хотел погрузиться в Тору, несмотря на собственное нужденное состояние. Однако от его помощи выиграли не только они. Он заботился о каждом бедном, обездоленном, больном или подавленном человеке. Он приносил все, что было необходимо, для каждой малоимущей только что родившей матери.

В канун субботы он мотался еще больше. В этот день ему нужно было найти места для бедных людей в городе, чтобы они могли поесть.

{59}

Он должен был удостовериться, что вся еврейская община в городе будет приветствовать святую субботу с дополнительной душой ^[10], за столом и с верой в то, что придет окончательное искупление.

Со слов Нафтали Кантаровича и других

[Yaakov Limon]

У Яакова Лимона был большая лавка шкур и клеён. Однако его жена всегда жаловалась, что у них нет средств к существованию. Ее муж всегда брал все из магазина и отдавал нуждающимся. Он делал это тайно, так что бы жена не видела.

Однажды Яаков позвал меня, когда его жена была в магазине, и посоветовал купить новую клеенку, подходящую для моей работы. Как он и предложил, я вошел в магазин, и он отвел меня в подвал, где лежали клеенки. Там он наполнил мои карманы: в один карман он положил бутылку вина, затем положил сахар и другие вещи. Затем он вывел меня из магазина, тем самым вынеся провизию, лежавшую в карманах. Через несколько минут он тоже поспешно покинул свой магазин и пошел со мной к больному Пинхасу «Желтому» (фургонщик, который возил людей из Ружан на поезд в Озернице и возвращался с другими людьми, как-то вспотел в дороге, выпил воды и заболел туберкулезом), чтобы дать ему вино, сахар и тому подобное.

Таким же образом он помогал и другому больному человеку, Моше Дрейфусу, портному. Это всегда было его привычкой.

От А. Левиатана

[Nimele the Butcher Bulgatz]

Он был простым евреем, владевшим мясной лавкой, о чем свидетельствует его имя. Ему часто нравилось выпить стакан спиртного, поэтому его нос всегда был красным. Ему нечего было делать снаружи. Он был таким же евреем, как и все местные евреи. Но однажды произошел инцидент, после которого он вырос в моих глазах. Я готовил уроки с моим другом Моше Берманом, чей дом был рядом с домом Нимеле Мясника. В доме горел фонарь, и мы писали при его свете. Затем свет погас, и мы остались в темноте. В доме не было спичек. Мы решили пойти к нашему соседу Нимеле Мяснику, чтобы попросить спички у его жены Тшарны.

Мы вошли в его дом и застыли от удивления. Нимеле и его жена уже спали в соседней спальне, а в их большой комнате были бедные люди. Один спал на столе, второй - на скамейке. Двое других наливали борщ на кухне, а еще двое других усердно поедали буханку хлеба. В комнате было душно. Запах пота людей, которые весь день были в дороге, шел от двери, и вонь их носков вызывала смрад, наполнявший воздух. Храп спящих людей был потрясающим. Мы спросили себя: возможно ли, что среди неевреев во всем мире будет человек, который откроет свой дом бедным путникам, и позволит им делать все, что те пожелают, в доме, а сам ограничится каким-то отдаленным уголком? Конечно нет. Такое может быть только у нас, евреев. Как вырос в моих глазах в тот момент этот простой человек и его праведная жена. Насколько я возрадовался, что тоже принадлежу к народу, из которого выходят такие люди.

[Shabtai Shefem]

Дух города Ружаны распространился и на его пригороды, соседние еврейские колонии. Шабтай Шефем жил в колонии Павлово. Каждую пятницу он приезжал в баню в городок, на своем конном фургоне. После своего обычного купания Шабтай совершал поездку по всем Бейс-Мидраше в городе, ища бедных людей, которые нуждались в субботней еде. Он приглашал их подняться на свой фургон и отвозил как субботних гостей к себе домой. Проделывал делал это каждую субботу.

От Були Хвойника

_____________________

6. В тексте здесь есть примечание: «Брат Ехиел Мишель Пинес».

7. В тексте есть примечание: «Слышал от А. Левиатана».

8. В тексте здесь есть примечание: «Слышал от А. Левиатана».

9. Этот дом был построен Авраамом Ицхаком Хвойником, благословенной памяти.

10. Еврейские знания утверждают, что в субботу человек получает дополнительную душу.