pict На главную сайта   Все о Ружанах pict
pict  
 

А. Королёв

Поездка в прошлое...



© А. Королёв 2006-2016

Копирование исключительно с разрешения автора.

 

Назад Оглавление Далее

Вот еще один штрих к характеру Николая II, точно подмеченный отцом Георгием (как известно, хороший священник всегда является прекрасным психологом, тем более ценны его наблюдения):

 

«… Сам Государь представлял собою своеобразный тип. Его характер был соткан из противоположностей. Рядом с каждым положительным качеством у него как-то уживалось и совершенно обратное — отрицательное. Так, он был мягкий, добрый и незлобивый, но все знали, что он никогда не забывает нанесенной ему обиды. Он быстро привязывался к людям, но так же быстро и отворачивался от них. В одних случаях он проявлял трогательную доверчивость и откровенность, в других — удивлял своею скрытностью, подозрительностью и осторожностью. Он безгранично любил Родину, умер бы за нее, если бы увидел в этом необходимость, и в то же время как будто уж слишком дорожил он своим покоем, своими привычками, своим здоровьем и для охранения всего этого, может быть, не замечая того, жертвовал интересами государства.

<...>

Государь чрезвычайно легко поддавался влияниям и фактически он всегда находился то под тем, то под другим влиянием, которому иногда отдавался почти безотчетно, под первым впечатлением. Каждый министр после своего назначения переживал «медовый месяц» близости к Государю и неограниченного влияния на него, и тогда он бывал всесилен. Но проходило некоторое время, обаяние этого министра терялось, влияние на Государя переходило в руки другого, нового счастливца, и опять же на непродолжительное время.

Государь особый человек, — говорил мне Федоров, — он всегда полагается на «специалиста» и ему только верит. Вы хорошо знаете Валю Долгорукова. Какой же он гофмаршал?! А у Государя он авторитет в своей области. Вот суп, что сейчас мы с вами едим, — дрянь! А похвалит его Долгоруков, и Государь будет его хвалить, как бы вы ни убеждали его в противном...»

 

Это подтверждается и опасениями Императрицы, постоянно и часто высказываемыми в ее письмах супругу. Приведем еще один фрагмент переписки.

 

Александра Федоровна:

«Мой родной, бесценный,

<…>


Григорий Распутин.

С особенно тяжелым сердцем отпускаю я тебя в этот раз — положение так серьезно и так скверно, и я жажду быть с тобою, разделять твои заботы и огорчения. Ты все переносишь один с таким мужеством! Позволь мне помочь тебе, мое сокровище. — Наверное, есть дела, в которых женщина может быть полезной. — Мне так хочется облегчить тебя во всем, а министры все ссорятся между собою в такое время, когда все должны бы работать дружно, забыв личные счеты, и работать лишь на благо Царя и отечества. — Это приводит меня в бешенство. — Другими словами, это измена, потому что народ об этом знает, видит несогласие в правительстве, а левые партии этим пользуются. — Если б ты только мог быть строгим, мой родной, это так необходимо, они должны слышать твой голос и видеть неудовольствие в твоих глазах. — Они слишком привыкли к твоей мягкой, снисходительной доброте. — Иногда даже тихо сказанное слово далеко доходит, но в такое время, как теперь, необходимо, чтобы послышался твой голос, звучащий протестом и упреком, раз они не исполняют твоих приказаний или медлят их исполнением. — Они должны научиться дрожать перед тобой. Помнишь, m-r Ph. и Гр. [Григорий, Ред.] говорили то же самое. — Ты должен просто приказать, чтобы то или иное было выполнено, не спрашивая, исполнимо это или нет (ты ведь никогда не попросишь чего-нибудь неразумного или невозможного). Прикажи, например, чтобы, как во Франции (республике), те или другие заводы выделывали бы гранаты, снаряды (если пушки и ружья слишком сложно), пусть большие заводы пошлют инструкторов. Где есть воля, там найдется и способ ее осуществления. Они должны все понять, что ты настаиваешь на том, чтоб твои приказания немедленно исполнялись. — Они должны подыскать людей, заводчиков, чтобы наладить все, пусть они сами наблюдают за ходом работы. Ты знаешь, как даровит наш народ...


«Автограф» Распутина.

Двинь их на работу, и они все смогут сделать, — только не проси, а приказывай, будь энергичен, на благо твоей родины. — То же относительно другого вопроса, который наш Друг так принимает к сердцу и который имеет первостепенную важность для сохранения внутреннего спокойствия — относительно призыва 2-го разряда: если приказ об этом дан, то скажи Н., что так как надо повременить, ты настаиваешь на его отмене. Но это доброе дело должно исходить от тебя. Не слушай никаких извинений (я уверена, что это было сделано ненамеренно, вследствие незнания страны). — Поэтому наш Друг боится твоего пребывания в ставке, так как там тебе навязывают свои объяснения, и ты невольно уступаешь, хотя бы твое собственное чувство подсказывало тебе правду, для них не приемлемую. — Помни, что ты долго царствовал и имеешь гораздо больше опыта, чем они. На Н. лежит только забота об армии и победе — ты же несешь внутреннюю ответственность и за будущее, и если он наделает ошибок, тебе придется все исправлять (после войны он будет никто). — Нет, слушайся нашего Друга, верь ему, его сердцу дороги интересы России и твои. Бог недаром его нам послал, только мы должны обращать больше внимания на его слова — они не говорятся на ветер. Как важно для нас иметь не только его молитвы, но и советы! Министры не догадались тебя предупредить, что эта мера может быть гибельной, а он сделал.

Как тяжело не быть с тобою, чтобы поговорить обо всем и помочь тебе быть твердым! — Мысленно и в молитвах буду всюду сопровождать тебя. — Да благословит и сохранит тебя Господь, мой мужественный, терпеливый, кроткий! Осыпаю твое дорогое лицо нежными поцелуями без конца. — Люблю тебя несказанно, мой ненаглядный, солнышко и радость моя. — Крещу тебя. — Грустно не молиться вместе, но Ботк.  [Боткин, Ред.] находит, что благоразумнее оставаться в покое, чтобы поскорее поправиться.

Женушка»

[Ц.С.  10 июня 1915 г.]

 

Выделим пожалуй главное в письме:  «... наш Друг боится твоего пребывания в ставке, так как там тебе навязывают свои объяснения, и ты невольно уступаешь... ». Вот еще одна, пусть косвенная, причина поездки Николая в Беловеж. Не могу утверждать, что Николай исполняет желание супруги, но давление на себя с двух сторон он попросту не выдерживает. Отсюда регулярные, пусть и не дальние, поездки по окрестностям недалеко от Ставки в Барановичах.

Царица не успокоилась пока Великий Князь не был со всеми почестями уволен, а Николай II не принял должности Верховного Главнокомандующего.

Александра Федоровна:

«Мой самый единственный и любимый,

я не могу найти слов, чтобы выразить все, что я хочу… Я только страстно желаю держать тебя крепко в своих объятиях и шептать слова любви, мужества, силы и бесчисленные благословения. Ты выиграешь эту великую битву для своей страны и трона — один, храбро и решительно… Молитвы нашего Друга за тебя возносятся день и ночь к небесам, и Господь слышит их.»

[Письмо великого князя Николая Михайловича
Николаю II 1(14) ноября 1916 г. —
«Николай II и великие князья...», с. 145-146. . ]

С этого времени Император неотлучно пребывал в ставке, а бразды правления взяла в свои руки Александра. Роль царицы возросла настолько, что министр иностранных дел Сазонов, заметил с выражением глубокой скорби: «Император царствует, но правит императрица... Увы! Да хранит нас Бог!». А Великий Князь Николай Михайлович, на правах дяди наставлял Николая II следующим образом:

«Ты веришь Александре Федоровне. Оно и понятно. Но что исходит из ее уст, — есть результат ловкой подтасовки, а не действительной правды. Если ты не властен отстранить от нее это влияние, то, по крайней мере, огради тебя от постоянных, систематических вмешательств этих нашептываний через любимую тобой супругу.»

[Письмо великого князя Николая Михайловича
Николаю II 1(14) ноября 1916 г. —
«Николай II и великие князья...», с. 145-146. . ]

Что же сделал Николай II? Он дал прочитать это письмо своей жене!!!

«Лучше один Распутин, чем десять истерик в день!»…

Так будто бы говорил Николай ок. 1915 г.

Вариант: «Лучше сто Распутиных, чем одна истерика»

[Душенко К. «Словарь современных цитат». ]

 

Вернемся к поездке. С одной стороны поездка действительно прошла очень тихо, «не по-царски», с другой стороны Николай Николаевич (да и половина ставки) знали о ней, о чем свидетельствуют дневники Николая и приведенные далее воспоминания ее участников. Ну, невозможно полноценно скрыть поездку Царя!


Государь Император и свита в лесу
по пути в Каменец-Подольск
1915 г.

Напомним, последний визит по гродненской губернии (а именно, в Гродно) царь совершил 1 ноября 1914 года (посетил строительство фортификационных сооружений гродненской крепости, при этом присутствовала и Александра Федоровна). Тогда поездка была «при полном параде». А подготовка началась еще в мае 1914 года! Кто хочет узнать подробнее, может прочесть в монографии Черепицы В.Н. «Город-крепость Гродно в годы Первой Мировой Войны». Но уже тогда предварительный маршрут и время прибытия несколько раз менялись. Да и сама поездка осуществлялась на царском поезде (даже нескольких — Николай  и Александра Федоровна путешествовали на разных поездах, плюс добавим поезд со свитой и прислугой, который обычно отправлялся перед поездом Государя). А если уж вспоминать более ранний «мирный» визит царя в Беловеж в 1912 году, то там и вовсе с царем прибыл чуть ли не весь «двор». Но то было мирное время...


Император Николай II,
посещает передовые позиции, 1914 г.

В этом письме вновь упоминается «наш Друг». Так в семье Романовых называли Григория Распутина. Влияние его на царскую семью, а особо на Александру Федоровну, было огромно. Об уровне доверия говорит фраза Александры Федоровны: «но телеграфируй мне, чтобы я могла знать о твоем решении и известить нашего Друга, чтобы Он тогда помолился за тебя». В других письмах императрица постоянно сокрушается, что не находится рядом с Николаем, не знает что вокруг него происходит и посему не может передавать советы «Друга». Но оставим это. О Распутине написано множество книг.

Правду сказать, к Пуще у Николая, да и у всей семьи Романовых, отношение не рядовое, и дело не в том, что Государь любил охоту (хоть и не без того — Николай был заядлым охотником, о чем можно найти подтверждения в его дневниках и письмах), а потому что к Беловежи у Николая было свое, особое отношение. Отношение, сложившеся в результате прежних событий, и скорбных, и приятных к воспоминанию.

 

pict

Назад Оглавление Далее

 

Яндекс.Метрика